– Вижу, вижу, лейтенант, что-то ты раскопал. Ну, давай, хвались, докладывай скорее, – довольным голосом произнес Ерошкин.
– Разрешите по порядку, товарищ подполковник? – улыбка лейтенанта стала еще шире. – В первую очередь мы с Лидией Николаевной исследовали входную дверь, окна и сигнализацию. Сигнализация работает отлично, без сбоев. Прозвонили на пульт дежурному: никаких попыток проникновения в квартиру посторонних лиц не выявлено. В компьютере зафиксирован факт сдачи квартиры под охрану гражданином Рохальским в пятницу. Я так понимаю, перед отъездом на дачу, – художник утвердительно качнул головой, – а также факт снятия квартиры с сигнализации сегодня, в понедельник, в 14.30.
– Да, именно так, – подтвердил старик, – в это время я вернулся домой с вокзала. У меня еще соседка на площадке спросила, который час. Я посмотрел на часы: было 14.25. Затем открыл квартиру, отключил сигнализацию, позвонил диспетчеру. Оно так и выходит: 14.30.
– Продолжай, лейтенант, – одобрительно кивнул Ерошкин.
– Фактов взлома или повреждения запирающих устройств, замков, окон и дверей не установлено. Исследовали пол и потолок на кухне, в коридоре, в ванной комнате и туалете – ничего…
– Ну-ну, – нетерпеливо прорычал Ерошкин, – не тяни кота за хвост, Круглов.
– …И тут решил я заглянуть в гостиной под стол. Сам не знаю, почему. Наверное, интуиция подсказала. Смотрю, куски обоев в нескольких местах торчат. Толкнул стенку в этом месте, а она и зашаталась…
– Проломили??
– Скорее, аккуратно выпилили. Стенка не капитальная: дерево, гипс… Но сработано по высшему классу. Настоящие мастера, даже мусор за собой убрали. А с обратной стороны и обои наклеили.
– Откуда знаешь? – удивился подполковник.
– Обижаете, Александр Иванович! Пока вы с художником разговаривали, я успел навестить соседей за стенкой…
– Молодец, Круглов! Шустрый ты… как электрический веник. Думаю, что ты и в самом деле при случае тоннель до Бомбея прокопаешь.
– Если позволите, до Нью-Йорка, товарищ подполковник, – польщенный похвалой начальника, поправил его Круглов.
– Почему до Нью-Йорка? У тебя что там, родственники?
– Никак нет, он мне просто два раза во сне снился. И я подумал, вот было бы интересно воочию этот город посмотреть.
– Ишь ты куда замахнулся, лейтенант! – погрозил ему пальцем Ерошкин. – Смотри, кому из наших ребят не скажи – засмеют!
Потом, усмехнувшись, махнул рукой:
– Ладно, копай до Нью-Йорка. Докладывай дальше.
– Обычная коммунальная квартира. Восемь квартиросъемщиков. Интересующая нас комната на замке. Запасной ключ взял у соседки, Антонины Петровны Степановой. Она-то мне и рассказала, что данная комната принадлежит Варваре Семеновне Погремухиной, пенсионерке, которая сдает ее «азерам»… извините, товарищ капитан, азербайджанцам. Торгашам с Сытного рынка.
– Фамилии назвала?
– Никак нет, Александр Иванович. Их, говорит, здесь уже десятка три поменялось, а для Степановой они все на одно лицо. Черные, страшные, и воняют гнилыми фруктами. Правда, тихие, не скандальные. За жилье и электричество платят во время. Утром уходят, поздно ночью приходят, таскают взад-вперед мешки и ящики. Жалуется, что всю квартиру провоняли. Но последние две недели никого не видела, словно сквозь землю провалились.
Что касается картины, то она вырезана из подрамников, предположительно, строительным ножом. В секретере найдены пустые коробки из-под ювелирных изделий, разорванный конверт…
