Боль была мимолётной.
Ревность слегка скребанули душу.
Вот такая сильная у нас была любовь — двадцать лет жизни и через полгода новая пассия! Недолго искал… о кого споткнулся, в того и воткнулся… Что ж… Стало ясно, что скрывать наш разрыв уже было бессмысленно.
— Он ушёл полгода назад, — я торопливо застёгивала пуговицы халата. — Просто об этом не распространяюсь.
— Шутишь? — ахнула Настя, округлив глаза.
— Нет! — хладнокровно покачала головой я. — Дима ушёл! Я отпустила. А теперь у него… другая. Это закономерно… — осеклась. Как назло в раздевалку скопом завалили девчонки. И, естественно, застали мою последнюю запальную речь.
– Как ушёл?
– Да ну?
— Разыгрываешь?
– Почему раньше не сказала??? — посыпались вопросы. Девчонки меня окружили. Я опустошенно выдохнула:
– Как-как? Собрался и ушёл! — развела руками, понимая, что выкрутиться в этот раз уже не получится.
Меня не отпустили… Усадили и заставили, чуть ли не пытками, рассказать, что да как.
3. Глава 3
Глава 3
Марина
Когда собирается толпа агрессивно настроенных, а что ещё хуже для мужиков — солидарных женщин, конечно же начинается полнейшая вакханалия справедливости: суд без присяжных, казнь без защитников.
Девчонки Диму поносили на чём свет стоял, материли, припоминая самые мелкие ошибки и промахи, которые случились при свидетелях, конечно же обостряя их до мегамасштаба и возводя в ранг «непростительного», как бы я не упиралась, что каждый имел право на ошибку.
— Хватит его оправдывать! Хватит с него «прав на ошибку»! — негодовали сотрудницы, не прекращая полоскать моего бывшего.
Вскоре я умолкла — с девчонками спорить бесполезно. У многих из них по жизни случались проблемы с мужьями: измены, драки, скандалы, разводы, но мой случай был одним из самых ярких — всё-таки не год вместе, и даже не десять.
Поэтому возмущение девчонок зашкаливало — наша пара была самой показательной и счастливой для всех них! Пример, что б его…
Никто бы и не подумал, что расстанемся.
И если у моего благоверного случилась «опа» с мозгами, то чего ожидать от других...
— Нет слов!
— Может, вернётся?
— Да ну его!
— Правильно…
— Кастрировать его!
— Фу, ещё посадят…
— Машину испортить…
— Так продали вроде...
Комнату наполняли реплики девчат. Им уже было плевать, слышу их или нет — они гребли на одной волне «женской солидарности».
Заочно клеймили Диму, расчленили.
— А давайте по городу слух распустим, что он заразный… мол лечился от сифилиса… после загула…
— НЕТ! — пискнула я, стараясь вклиниться в их углублённые планы изощрённой мести. — Всё! — терпение лопнуло. — Девочки, я рада, что вы меня поддерживаете, но боюсь, мне некогда сейчас планировать убийство Димы или изгнание из города! Я против кровопускания и членовредительства! Да к тому же, я уже опаздываю. Всем хорошей смены! — вскочила с видавшего виды диванчика, который был излюбленным местом дрёма в ночное время, и убежала на дежурство… чтобы глаза мои не видели «мстительниц».
Но уже знала, что меня ожидала война завтра утром, когда столкнусь с Танюхой — у нас с ней график смен слегка сдвинулся из-за моих переработок.
Придержать новости о моём разрыве с Димой было невозможно. Да какое там, казалось сплетня летит по больнице, обгоняя меня. Из отделения в отделение гудел слух о том, что произошло в моей семье, и, соответственно, я бы не успела это обсудить с Танюхой наедине. По-любому ей уже донесли со стороны, а нет ничего хуже, чем информация, которую преподносит энный язык.
