Ох, и будет мне бойкот!
Знаю, что заслужила, но ссориться с подругой из-за такого не хотела. Чего не хватало, чтобы Димка, пусть и косвенно был виновником и этого!
А ведь она меня пыталась несколько раз вывести на разговор. Чувствовала, что что-то не так. Но я всё время отмахивалась — всё нормально! Делу помогало то, что за эти полгода не было крупных праздников, которые бы нам пришлось семьями отмечать. А встречаться по выходным всегда старались на нейтральной территории. Отдохнуть от квартир, больниц… где-нибудь в скромной, уютной кафешке, только вдвоём, чтобы глаза домочадцам не мозолить, а им уши не греть.
Поэтому если она и заметила, что у меня в семье какие-то изменения, то доказательств не было, а я была молчалива до конца.
Когда я входила в раздевалку, Таня была мрачнее тучи. Там же крутились и шептались несколько сотрудниц.
— Привет, — бросила я на автомате.
— Здоров… привет… утречка… — кидали сотрудницы, торопливо собираясь на выход, а я помолчала несколько секунд в ожидании ответа от подруги, но она сосредоточенно переодевалась в робу. — Приве-е-ет, — вторила я, тараня её затылок пристальным взглядом.
Напряжение витало в воздухе. Девчата благоразумно ретировались, оставляя нас наедине.
– Тань, не дуйся, — обронила я, только за сотрудницами захлопнулась дверь, прекрасно осознавая в чём суть дела.
Подруга ни звука не издала, продолжая методично переодеваться.
– Тань, — подступила к ней, но она всё так же стояла ко мне спиной, упорно делая вид, что меня не существует. — Ну не надо...
– Что не надо? — Хлёстко уточнила она.
— Не начинай…
— А я и не начинала! — холодно отрезала Таня. — Или стоит? — Метнула на меня через плечо гневный взгляд. — Хотя, кто я такая?! Ни брат, ни сват… и даже, как оказалось, не лучшая подруга, — показала кавычки, жестом обозначая насколько якобы низок её статус в моих глазах.
— Тань, перестань! — нарушила её сарказм я. — Конечно же, ты моя подруга. Единственная! Самая любимая, верная...
– Нет, дорогая! Отныне больница — твоя подруга. А я так, кофе попить.
– Тань, ну хоть ты меня не добивай и без того тошно, — я подступила к ней впритык. — Можно подумать ты меня не знаешь! Я не собиралась никому об этом говорить. Так вышло… — шмыгнула носом, неожиданно для себя пустив слезу.
– Ну, да, — хмыкнула, ёрничая Таня, — с кем не бывает?! Так — нечаянно ляпнула, а с подругой в приватном разговоре о таком не говорят, — продолжала отыгрывать обиженную. — Всего-то полгода прошло! Выдержка у тебя... как у киллера, — заключила зло. — Что ж… рада, что молчание нарушено. Спасибо за доверие…
– Не за что, — вернула ту же монету. — Ладно, другие, но я надеялась, что ты… меня поймёшь. Подруга ведь! Должна была понять, что мне… даже больно об этом говорить. А если бы с тобой подняла эту тему, совсем бы нервы сдали. А я себе ещё ни разу не позволяла плакать поэтому поводу! Не хочу разрыдаться! Не покажу слабость!
— И не надо! — мягко, но убедительно кивнула Таня. — Чего не хватало из-за него слёзы лить! Мелка персона…
— Ага, — а я — зло. — Я тебя знаю. Только дай повод, Димку в порошок сотрёшь. По больной мозоли пройдёшься туда-сюда, а я не хочу его защищать. Не хочу с тобой спорить! Я вообще не хочу о нём говорить! Вдруг поругаемся… а ты потом не дай бог учудишь с ним разборки. Ты такая…
— И устрою! — со мной за компанию пустила слезу Таня. — Будет знать, как тебя обижать…
