– Это то самое агентство, где Алекс приобрёл билеты в Турцию.
– Вы же всё равно не полетели.
– Да, и я жалею об этом.
Хозяйка салона была целиком поглощена отчётами. Наконец, она соизволила обратить на нас внимание.
– Может, подать ликёра и мороженного?
Есть мороженное при этой мегере! Ни за что.
Ирка, конечно же, не отказалась бы от ликёра.
Мои ожидания не оправдались.
– Нет, Алис, мы, пожалуй, пойдём.
Алиса притворно улыбнулась и вновь уставилась в дежурные отчёты. Ирка нахлобучила песцовую шапку, одела свою шубу и вышла. Я задержалась на несколько секунд в офисе.
– Да, совсем забыла. Костюм я передам через Ирину. Дело твоё, только учти, дорогая, подарки обычно не возвращают. Это – дурной тон.
– Подарки?
– Разумеется, это – подарок, и Ирка должна была тебе сказать.
– Что сказать? Я тебя не понимаю.
– Какой-то твой тайный поклонник, очевидно до поры до времени предпочитающий оставаться вне поля зрения, купил этот костюм специально для тебя. Остальное меня не интересует.
– Ирина мне ничего не передавала.
Алиса ухмыльнулась. Однако на её лице ухмылка выглядела настоящим оскалом.
– Знаешь, дорогая, разберись-ка сама со своими поклонниками и научись отличать марку «Верчсачи» от дешёвых подделок. Кстати, при большом желании можно подметить, что алмазы отличаются от стекляшек.
Ирка нетерпеливо ждала меня на улице.
– Ну, что? Вы там ещё не успели подраться друг с другом?
– Успокойся, успели. У твоей Алисы из страны чудес такие длинные ногти, что я едва увернулась от её цепких лап.
– Шутишь.
– Откуда эта Алиса взялась?
– Так, познакомилась случайно в стриптиз-баре.
– Только не говори, что эта расфуфыренная кукла в декольте является завсегдатаем стриптиз-клубов.
– Именно. Она подыскивает там фотомоделей для своего салона, не удивляйся, Мари.
– Что меня действительно удивляет, так это то, что ты ничего не сказала мне о подарке.
– Каком подарке?
Ира тупо уставилась на меня.
– Одно из двух: либо ты с кем-то сговорилась, либо и вправду ничего не знаешь.
– О чём ты, Мари? Ладно тебе, не пудри мне мозги. Из них скоро пар пойдёт.
– Я не мастер по запудриванию мозгов, и ты это отлично знаешь. Ир, признайся, это был Алекс?
– Алекс? Алмазы? Да ты в своём уме? Алекс – жмот.
Мы останавливаемся возле витрины супермаркета. Безликие манекены в цветастых платьях глядят на нас своими пустыми ничего не выражающими глазами.
– Ты права, Алекс – действительно жмот. Но не в этом дело. За всем этим кто-то стоит.
– Что ты такое говоришь?
Карие глаза Ирки делаются широкими.
– То, что слышишь. Кто-то не хочет, чтобы о нём узнали.
Адрес, который был написан в послании Эдуарда, находился почти на самой окраине Воронежа. Выйти пришлось на конечной остановке автобуса и брести по узкой заснеженной тропинке примерно с полчаса.
Ну и погодка!
Метель била прямо в глаза холодными струями снега, кружилась наподобие воронки, поднималась ввысь. Это напоминало ведьминский шабаш.
…Ведьминский шабаш….
Вполне подходящее сравнение.
И как назло людей здесь не было, значит, опасность могла возникнуть отовсюду. Какой-нибудь маньяк выскочит из-за кустов и начнёт преследовать меня. Надо было взять кого-нибудь с собой. На ум пришло доброе лицо тёти Клавы. С ней не было бы так страшно, как сейчас. Я прижала к груди перевязанную бечёвками картину со средневековым юношей.
Мне пришлось остановиться возле чуть приоткрытой калитки. Далее шла довольно узкая тропинка, почти полностью занесённая снегом, которая вела в двухэтажный деревянный особняк с заколоченными окнами. Я машинально достала из кармана письмо и сверила адрес.
