– Только не надо мне читать мораль! И потом, я никого не убивал, не участвовал в разборках. До поры до времени всё обходилось. Кстати, в Питере всё тоже началось со странной деревянной фигурки, только не кошки, а человечка. Ту вещицу Григорьич задумал похитить у профессора-этнографа уже давно. Один латиноамериканец обещал хорошо заплатить за эту безделушку. Откуда взялся этот Мигель, я не знаю, но в итоге всё получилось довольно странно. Людям Григорьича удалось украсть фигурку из квартиры профессора-этнографа, но тем, кто её украл, не повезло. Они все погибли, как и Григорьич. А затем обладателем этой штуковины на короткое время стал я.
– Ты её потерял?
– Не потерял. Её у меня похитили.
– Кто похитил?
– Кот.
– Кот?! – изумился Алексей.
– Да. Пушистый чёрный кот. Он прыгнул на меня, выхватил зубами фигурку и сиганул в сторону, в сугроб! А потом растворился в темноте, словно его и не было. Между прочим, так нормальные коты себя не ведут.
Алексей покачал головой.
– Ты мне не веришь? – расстроился Морозов.
– Верю. Просто ещё раз убеждаюсь, как много мистики во всей этой истории.
– Мне тоже многое показалось странным. Я думаю, что подобные фигурки могут нести зло.
– Или, наоборот, они могут делать добро. Всё зависит от обстоятельств и от душевных качеств их владельцев.
– Алексей, ты говори ближе к делу. Куда и когда надо лететь? Если нас где-нибудь выбросят с парашютом, я даже обрадуюсь. Истосковался я по небу и неизъяснимому восторгу, которое испытываешь во время прыжка с парашютом.
– Отчаянный ты мужик, Олег! Я позвоню Перепёлкину и попрошу его зачислить тебя в члены команды по спасению Зименко. Только бы мне теперь добиться отпуска… И знаешь, я не хотел бы, чтобы потребовалось прыгать с парашютом, – сказал Белобородов и добавил:
– А отправляться в путь предстоит уже завтра.
Наутро Алексей направился к своему начальнику
Фёдор Фёдорович Онищенко встретил его неприветливо. В последние годы характер пятидесятилетнего полковника стал несносным.
Белобородов зашёл в просторный кабинет с находившимся посередине овальным столом. Возле дальней стены стоял небольшой стол, за которым в просторном кресле восседал полковник. Напротив него, на стене, располагался огромный телевизионный экран. Стены и столы были светло-кремового цвета, а портьеры – белыми. Белобородов отметил про себя, что единственным тёмным пятном в кабинете был сам полковник в форме тёмно-синего цвета.
Фёдор Фёдорович сосредоточено наблюдал за происходящим на экране. Он очень любил боевики. Сейчас на экране тоже кто-то за кем-то гонялся, и все герои поочерёдно лягались ногами и молотили друг друга кулаками по неинтеллигентным лицам. Хозяин кабинета, казалось, не замечал вошедшего Белобородова. Алексей, привыкший к такой манере поведения шефа, терпеливо позволил досмотреть тому очередной эпизод и, кашлянув, произнёс:
– Товарищ полковник, разрешите обратиться!
Хозяин кабинета, не отворачиваясь от экрана, поднял пульт и убавил звук в телевизоре, а потом благосклонно кивнул подполковнику.
– Вчера мне звонил майор Перепёлкин из Санкт-Петербурга. Можно сказать, это был звонок из прошлого, – сказал Белобородов.
– Как он там? – скрипучим голосом произнёс хозяин кабинета.
– У него в отделе неприятность – пропал сотрудник. Есть подозрение, что его вывезли в другую страну. Точнее – в одну из стран Южной Америки.
– Вот как? Тогда это вопрос касается других органов, а не полиции. Пусть спецслужбы и Интерпол занимаются этим вопросом.
