Девочка, ни папы, ни мамы, ни бабушки с дедушкой здесь нет! Набирай номер правильно и прекрати сюда звонить!
А потом:
Какие осы? Что за розыгрыши?! Прекратите!
Это я ей про наших ос попытался рассказать, подумал, может, подскажет что, но она даже не поняла, о чем я. Так мы с Илюхой выяснили, что папин номер телефона я забыл.
Больше звонить было некому.
Может, в полицию? – спросил Илюха
Рано, – говорю, – но телефон с собой берем. Илюха кивнул и сунул мобильник в карман. Потом он взял лист бумаги, ручку и принялся писать записку маме, на тот случай, если она все-таки придет.
«Мама, не волнуйся. Мы с Михой ушли в лес. У нас там небольшое дело. Когда придешь, позвони мне на свой телефон, только не знаю, как. Говорил же, что мне свой собственный телефон уже иметь пора. А ты все – облучение, вредно. Я надеюсь, с тобой ничего не случилось, я тебя потерял вообще-то с самого утра. Ты где, мам?» Дальше Илюха писать не мог, потому что его душили слезы, и он плакал и плакал, минут десять. Так что я сам закончил письмо, чтобы время не терять.
«Тетя Наташа, – приписал я, – мы пошли в лес за осами. Скоро вернемся. Скажите моей бабушке, чтобы она не волновалась. У нас все хорошо. Илюха и Миха».
Я положил письмо на стол, на самое видное место. Когда мама Илюхина придет, сразу его заметит. Только когда она придет? И куда ушла? И где моя буля? И почему телефоны ни у кого не отвечают? И что вообще происходит? Все эти вопросы я прокручивал в голове, и чувствовал, что вот-вот тоже заплачу. Хотелось лечь на кровать, уткнуться лицом в подушку и лежать так, пока кто-нибудь наконец не придет. К счастью, Илюха постепенно успокоился, и плакать я не стал. Илья перечитал свою записку, хотел переписать, но я ему не разрешил.
Все хорошо написано, – говорю, – четко и ясно. Не будем время терять, пойдем.
Ладно, – нехотя согласился мой друг, и мы вышли из дома.
Осы висели над крыльцом, все так же указывая нам на лес, и мы пошли, жужжалки медленно следовали за нами на расстоянии в нескольких метров. Чтобы выйти к лесу, нужно пройти через все наше садоводство, что мы и сделали. И пока мы шли, нам не встретился ни один человек. Ощущение складывалось, что все кругом вымерло: не лаяли собаки, не пели птицы, мы слышали одно только осиное жужжание у нас за спиной. Признаюсь честно, было страшно. Мы дошли до магазина. Двери были открыты. Я предложил зайти. Зашли. За прилавком – никого. Радио, которое обычно работает, молчит. Тишина.
Трюф, – позвал я пса продавщицы, который обычно спал под прилавком, старый такой пес, черный, но собаки тоже не было.
Чертовщина какая-то, – произнес Илья упавшим голосом.
И я согласился. Мы постояли немного в магазине. Никто так и не появился, что нас, впрочем, уже не удивило, ничего не оставалось, как отправиться дальше.
Мы вышли из садоводства и шли вдоль поля по проселочной дороге, впереди виднелся лес. Осиное стадо летело теперь впереди нас, сомнений не было – они показывали нам дорогу, только вот куда, вопрос оставался открытым. Илюха вдруг остановился как вкопанный:
Смотри, – говорит, – трактор в поле.
Я посмотрел, куда указывал друг. И правда, вдалеке виднелся трактор, а если был трактор, значит, в нем непременно был и тракторист, ну или еще кто, человек, одним словом.
Бежим, скомандовал я, и мы бросились бежать. Поле не было ничем засажено. Буля говорила мне, что так делают специально: один год что-то сеют, а на следующий – дают земле отдохнуть. Это поле отдыхало, поэтому мы бежали по рыхлой земле, периодически проваливаясь в небольшие ямы. Я набрал полные кроссовки земли, бежать было не слишком удобно. Трактор, что заметил Илья, медленно двигался вдоль поля на довольно приличном от нас расстоянии.
