Толпа гудела:
– Нет справедливости!
– Почему Бог нас карает?
– Как быть?
Ян продолжал:
– Я признаюсь, что пребываю в глубоком отчаянии, ибо нам запрещают молиться на родном языке и причащаться хлебом и вином, говоря, что якобы это неверие. От нас требуют отказаться от нашего порядка и вернуться в папскую церковь. За наши порядки положили головы тысячи наших рыцарей. Теперь их нет. Нам нечем защищаться. Братья мои! Считаю, мы должны проголосовать и решить, преклониться перед папой, или бежать с родных мест?
Народ кричал:
– Мы не подчинимся!
– Лучше уж будем беженцами!
– Не хотим католиков!
Граф Жиротинский встал рядом с Яном и сказал громко:
– Друзья мои, братья и сестры! Вижу, что вы не намерены подчиняться папе. Оставаться в Фульнеке вам опасно. Могу предложить вам для временного убежища городок Брандис над рекой Орлица в моих отдаленных владениях. Армия туда доберется не скоро, и будет время принять правильные решения. Вас вынуждают стать беженцами на своей земле. Но это лучше, чем быть рабами папы и Фердинанда…
Толпа волновалась:
– Благодарим, ваше высочество!
– Двинемся в Брандис!
Тогда к кафедре подошел архиепископ Кирилл и приказал:
– Бейте во все церковные колокола! Призывайте народ к спасению!
Спокойный, уютный и умиротворенный Фульнек заме–тался перед лицом смерти. Охваченные страхом, движимые единственным помыслом остаться в живых, под беспере–бойный звон церковных колоколов, все двинулись в сторону Брандиса, через фульнекский лес. Скоро дорога заполнилась длинной вереницей беженцев. Свет мерцающих факелов освещал путь каретам, повозкам, телегам, доверху набитыми сундуками, мешками и коробками – всем тем, что успели упаковать и загрузить. В отчаянной попытке укрыться от врага, люди в спешке хватали все, что могли спасти из домашней утвари и бежали из города в густой лес. Колеса громыхали по камням, перепуганные женщины не могли унять плачущих детей. Крестьяне и ремесленники, дворяне и простолюдины, все самоотверженно спасали свои семьи и всех верующих во Христа.
Граф Жиротинский заботился обо всех. Он факелом освещал дорогу избавления и неустанно повторял:
– Бог накажет преступников.
Все, кто мог бежать, бежали. Те же, кто не мог покинуть город, укрылись в храмах и усиленно молились, надеясь на помощь с небес.
Лишь одна Мария, беременная вдова Подебрада, суетливо пробивалась против течения толпы обратно в Фульнек. Она рыдала, и некому было ей помочь. Вскоре с ней поравнялась повозка, на которой Ян спасал свою семью.
В повозке сидела жена Яна Магдалена с детьми – младенец на руках и двухлетний сын на коленях.
Увидев Марию, Ян остановился и спрыгнул с повозки:
– Дочь моя, что случилось.
Она ответила сквозь слезы:
– Я потеряла Ясема, сына моего. Он был в школе Фульнека, а говорят, скоро там будут вражеские солдаты. Сейчас он в опасности, и я должна его спасти. Возможно, что там и другие потерявшиеся дети.
– Кто еще потерялся?
– Никто не видел близнецов–сирот из Нивница.
Ян сказал:
– Тебе нельзя в Фульнек.
Мария рыдала:
– Тогда мой сын погибнет…
Ян немедленно принял решение.
– Дочь моя, обращайся к Господу с горячими молитвами и забирайся в мою повозку. Я сам пойду за Ясемом. Магдалена, помоги Марии…
Мария села рядом с Магдаленой.
Ян оглянулся и увидел пекаря.
– Дрдоличек, – сказал он ему, – бери вожжи моей повозки вместо меня и береги женщин с детьми.
Магдалена плакала:
– Ян, не оставляй нас…
