Константин Кустовский вышел из нее и направился к зданию аэровокзала, на ходу размахивая из стороны в сторону темно-синей спортивной сумкой. Его походка была быстрой и целеустремленной, и он вскоре обогнал двоих оперативников, прибывших по его душу. Однако в это время раздался предупредительный свист третьего, заставивший его насторожиться и испуганно вздрогнуть. Он резко оглянулся назад и увидел за своей спиной двоих людей в штатском, пристально глядящих на него.
– Черт! – выругался про себя Константин. – Черт! – Похоже, выследили.
Он ускорил шаги, направляясь к дверям аэровокзального здания, и оглянувшись еще раз, увидел, что эти двое и еще один, присоединившийся к ним, бегут следом.
– Черт! – сплюнул он, и все еще глядя назад, резко отворил стеклянную дверь, в тот же миг столкнувшись с идущими навстречу девушками, после чего, выслушав их возмущенную тираду, машинально извинился и побежал дальше, вглубь здания. Трое мужчин, преследовавших его и не обративших на себя абсолютно никакого внимания уже вышедших на улицу Серафимы и Ирины, быстро проследовали за ним.
– Эй, ты! – крикнул на ходу один из них. – А ну, стой!
Кустовский продолжал бежать, хоть с глубоким отчаянием и осознавал, что это уже бесполезно.
– Стой! – властно крикнул ему второй. – Как тебя там, «Лель», кажется.
Константин, которого после слова Лель мгновенно кинуло в жар, безнадежно замедлил шаги. И через минуту, подбежавшие к нему с двух сторон оперативники, взяли его под охрану. Они провели красавца назад через зал ожидания, и, усадив в машину, преспокойно отвезли в отделение.
– Ну, что, красавчик, завтра с утра отправишься в любимую столицу! – сообщил ему в приемной дежурный майор. – А пока, давай-ка, шагай в камеру! – и, посадив арестанта под замок в пустующий обезьянник, майор вернулся на свое рабочее место.
– Проскурин! – обратился он к дежурившему сержанту – отнесите с Хадаевым его вещи, а я пока чайку попью, жрать хочется, аж под ложечкой сосет.
– Хорошо, Дмитрий Семенович. Кстати, мы с Пашкой еще и со стола не убрали. Там сыр нарезанный остался и ветчина, а вот с хлебом проблема.
– У меня есть! – ответил майор. – Надюха сегодня купила мне кулебяку.
Определив сумку Кустовского в камеру хранения, дежурные вернулись в приемную и занялись текущими делами.
Павел Хадаев принялся за составление рапорта, а Володя Проскурин, улучшив минуту, решил пока позвонить подружке, без свидетельствующих начальничьих ушей.
Он еще не закончил разговора с Леночкой, когда в приемную вернулся майор.
– Проскурин, хорош уши натирать! – заметил он подчиненному.
– Поди, трепешься с тех пор, как я ушел!
– Сейчас, сейчас, Дмитрий Семенович! – ответил Володя, и наскоро попрощавшись с девушкой, повесил трубку, с обидой взглянув на майора.
– Нечего дуться – ответил ему раздобревший после еды начальник. – Мне сейчас должны позвонить. – И он взглянул на часы.
– Да я и не дуюсь, с чего вы взяли-то?
– Да уж не без глаз, наверное, вижу, какую кислую физиономию ты на меня скосил.
Володя, уличенный шутливо-благодушным тоном начальника, засмеялся.
– Так Вы меня прервали на самом интересном месте.
– Ха, ха! – загремел басом рассмеявшийся майор.
– Так ты, что со своей Ленкой сексом по телефону что ли занимался?
Павел Хадаев тоже рассмеялся, отреагировав на шутку начальника.
– Слышь, Вовик, а ты в следующий раз селектор включай, мне тоже послушать охота!
