– Да, а что?
– Меня зовут Дмитрий Зотов. Можно войти? Надо составить протокол. Вы же являетесь свидетелем? Труп вы обнаружили?
– Н-н-нет, Квася. Собака. Ах, да, проходите, конечно. Раздевайтесь, я сейчас.
Из тесного коридорчика, где он снимал куртку, ему было хорошо видно, как плохо держащаяся на ногах женщина пытается придвинуть к окну тяжёлый круглый стол, в обход счастливого монстра с хрустом пожирающего разбросанное по всей комнате курабье.
Со спутанными светлыми волосами, в растянутом свитере, можно сказать, на босу ногу, так как красивые округлые голые колени он не прикрывал.
– Н-не, не разувайтесь, Квася сахар просыпал. Всё равно пол мыть. Извините за беспорядок. – Рванула болтающуюся на одном гвозде гардину, освобождая место гостю. Намотала на неё порванную занавеску и забросила в открытую дверь ванной. Как прилежная школьница села за стол, поправив скатерть.
– Спрашивайте, п-пожалуйста.
Зотов вздохнул. Бомжа бомжой, даже с фингалом. И пьяная ещё. Какой опрос? Хорошо, если помнит, как зовут.
– Я можно п-попью? – Кивнул. А что оставалось делать? Икать вон начала. Щас разбавит еще водичкой, и по-новой вставится. Жаль потерянного времени.
– Паспорт дайте, пожалуйста. Так, ФИО мы уточнили, дата рождения 30.05.1969, правильно? – Вскинул внимательные тёмно карие глаза с длиннющими ресницами.
– Да, верно. – Ленка откровенно им любовалась. Он задавал вопросы, а она что-то отвечала, но что и как не помнила. Она ничего больше не помнила. Ей снился прекрасный принц, приглашающий её на танец в ресторане.
Она в новом роскошном, струящемся синем платье с глубоким декольте плыла с ним по залу под завораживающие звуки вальса и утопала в его колдовских глазах. Девчонки сидели, разинув рты.
Ах, пусть завидуют. Потом музыка сменилась. Вдарил и шпарил тяжелый рок. Под такую музыку танцевать им было не комильфо. Тогда принц в плавном изгибе танго её поцеловал. И целовал, и целовал, горячей волной обдавая лицо. А рок только усиливался и, наконец, завершился оглушающим собачьим лаем.
Ленка открыла глаза. Она лежала на диване в свитере, накрытая колючим шерстяным пледом. А Квася слюнявым языком старательно вылизывал её лицо и, для порядка, погавкивал на стоящего в дверях Егоршина.
– Так, я смотрю, вечеринка всё-таки состоялась. Если мы не можем в ресторан, то он к нам, да? – Взгляд его был каким-то колким и неприязненным. Ленка села и потрясла головой.
– К-какая вечеринка? А-а, нет. Это, Вань, я на нервной почве. Я щас, погоди…
– И поэтому ты с собакой целуешься? Чем же ты, подруга, лечилась?
Окинув Егоршина взглядом оскорблённой королевы, с гордо поднятой головой, она прошкандыбала в ванную, чуть не растянувшись из-за валяющейся под ногами гардины с кучей рваных и мятых занавесок.
А потом уже ничего не слышала, разглядывая себя в ванной. Волосы. Нет, лучше не надо туда смотреть. Зато синяк стал гораздо красивее в малиново-сиреневых оттенках, спустился на нос и двумя широкими полосками под глаза. Вчерашний макияж, которым она пыталась скрыть следы слёз Квася старательно размазал от уха до уха. И безумный взгляд до кучи.
Ленка влезла под горячий душ и плескалась до тех пор, пока не почувствовала себя почти человеком. Вышла в толстенном махровом халате. Иван сидел за столом и пил кофе. Вторая кружка дымилась на столе.
– Это мне? – Сделала шаг в кухню. Подошвы тапок неприятно захрустели. Ах, да, сахар.
