Но креонидянин Хаско Болл в это не верил: и про него самого ходили разные сплетни, большинство из которых он сам и распускал. Сейчас, переодевшись в предоставленный Тоби Ларком комбинезон техника-механика, он направился к посадочному модулю, издалека заметив катер, отправленный для исполнения поручения полиции. Тот был маленьким, юрким… и не имел регистрационных знаков на борту.
– Скварр на них дыхни, – Хаско остановился. – Да меня первый же патруль остановит.
– Не тебя, а нас, – голос за спиной заставил вздрогнуть от неожиданности и резко обернуться.
На него смотрел, лукаво ухмыляясь и покачиваясь с пятки на носок темноволосый землянин, высокий и широкоплечий, больше напоминающий громил магистра Шшо, чем человека. Он был одет в темную форму галактического патруля, без нашивок и опознавательных знаков. Рукава куртки оказались закатаны до локтя, на запястьях – по браслету-бромоху. В одном, стандартном, был закреплен привычный глазу портативный коммуникатор, креоник, а на другом – его более миниатюрный, но что-то подсказывало Хаско – более совершенный собрат. У второго оказался гибкий монитор, огибавший запястье землянина и поблескивая зеленовато-голубым. В центре мигал огонек активации.
Кивнув креонидянину, землянин протянул ему руку, представился:
– Владислав. Как я понимаю, нам с тобой предстоит провернуть одно непыльное дельце.
«Он все-таки существует», – молодой вор с трудом скрыл восхищение. Спешно вытерев вспотевшую ладонь о штанину, пожал протянутую руку.
– Есть такой план. А почему нет регистрационных знаков на борту этой колымаги? – он кивнул на притулившийся у пирса катер.
Землянин равнодушно пожал плечами и улыбнулся:
– А толку с них? Мы же не планируем попадаться патрулю, верно?
И он подмигнул, одновременно хлопнув по плечу креонидянина и направляясь к шлюзовой камере.
– Пошли на посадку, Тоби Ларк сказал, у тебя время уже тикает…
И, аккуратно поправив крепление второго бромоха, неспеша подошел к пульту допуска на корабль. На его стандартном креонике зажглась панель информера, в углу монитора появился значок принятого сообщения. Влад, не останавливаясь, открыл его. Подойдя к катеру, ввел на табло допуска присланный код и, дождавшись, пока распахнутся люки и вывалится трап, пропустил вперед своего едва подоспевшего пассажира. Хаско Болл недоверчиво шагнул на трап, миновал гермопереборку и застыл в нерешительности у внутреннего шлюза – землянин в это время задержался у панели управления, активировал системы и тестировал навигационные программы, тут же сверяясь с диспетчерами космопорта по пробелам в кодировках.
– Переход два-сорок-тринадцать, там по прогнозу метеорный поток, прошу внести корректировку в путевой лист и запланировать маневр уклонения. – Сообщил диспетчеру.
– Сделаем, – донеслось из динамика.
Завершив ввод данных, Влад активировал тестирование систем и, в ожидании отчета, подбоченился, посмотрел на Болла.
– Эй, Хаско, скажи, ты в самом деле что-то спер у Сурфока?
Киль Сурфок или Сурф бы самым известным контрабандистом и торговцем информацией в Единой галактике. И он уже пять лет находился на попечении правительства в тюрьме Калипсо, что не мешало ему не отходить от дел и оставаться самым успешным и влиятельным главой синдиката. И Хаско Болл, действительно, украл клайбионик с эмблемой госархива у Сурфа. Собственно, это и была основная причина, по которой ему так не хотелось оказаться на Калипсо.
