Я так хочу!
Сквозь мелодию скрипки врывается рингтон мобильного. Резко останавливаюсь, выплескивая каплю вина на сорочку. Мигом прихожу в себя.
Герман…
− Да… − отвечаю с придыханием, плюхаясь на диван.
− Эля? Случилось что? Я телефон в машине оставил, а сам за продуктами ходил, дома шаром покати. А тут пропущенный от тебя.
− Да это я так… хотела спросить, как долетел, − все-таки мой вызов дошел, вот же ж…
− Хорошо долетел. С мыслями о тебе, − вдруг признается и я затаиваю дыхание.
− И что ты обо мне думал?
− Что у меня жена красавица, − говорит так серьезно, что даже не сомневаюсь, так и думал. – Хотелось вернуться и забрать тебя с собой. Одному жить надоело.
− Ты можешь приехать ко мне, я же твоя жена, законная… ой… − прикусываю свой пьяненький язык, болтает не по делу.
− Не, я не люблю толпу, у вас там постоянно туристы и вообще…
− Значит ты – интроверт! – заявляю профессионально, а Герман смеется.
− Сдается мне, ты там бухаешь, − попадает в точку, и я икаю. – Много не пей, голова будет болеть.
− Да я всего пару бокальчиков… тоже одной тяжко… мысли всякие в голову лезут.
− Ребенка тебе надо, тогда ничего такого в голову лезть не будет.
− И где мне его взять? Я этот, сапог без сапожника, − снова икаю и встаю, чтобы набрать в стакан воды. Понимаю, что сморозила глупость, поправляюсь. – То есть, сапожник… этот самый…
− Да я понял, − гудит в динамике приятный голос с легкой хрипотцой. – Спать иди. Тебе есть, откуда взять ребенка. У тебя есть муж. Надумаешь – приедешь. Спокойной ночи, Эля. Мне ехать пора.
− Счастливого пути… муж.
Когда мужчина первым сбрасывает вызов, без всяких ласковых словечек и липких поцелуйчиков, как это всегда делал Заварзин, меня пробирает сладкая дрожь. Загадочный мужик. Ребус целый, который так и хочется разгадать.
В кровать ложусь умиротворенной и с наушниками в ушах, собираясь и дальше слушать любимую скрипку. Но засыпаю, как только голова касается подушки. Просыпаюсь от звонка мамы. Знает, что у меня выходной и хочет повидаться.
− Спишь еще, Элька?
− Да−а−а, − потягиваюсь до звона в ушах. – Мамулечка, я сейчас себя взбодрю и приеду. Что у нас на завтрак? А Руслан дома?
− Дома, ночью приехал с объекта. А может с объектихи, кто ж его знает, − ворчит мама, а я смеюсь. – А на завтрак овсянку вам сварю.
− Фе−е−е… − вырывается у меня. Не люблю овсянку, как и Рус. – Наказать нас так решила? Ладно, заеду в супермаркет, йогурт куплю.
Обещаю быть через полчаса и бегу в душ. Раз Руслан дома, выпытаю у него все про Германа.
Через сорок минут стучу носком сапога в железную дверь, стоя на крыльце дома брата. Мама у него живет. И у меня заняты руки, чтобы позвонить. Набрала два пакета фруктов−овощей и прочих вкусностей.
− О, сеструха! – Рус сгребает меня вместе с пакетами и в медвежьем объятии переносит через порог.
Классный он у меня. Всегда хотела такого себе мужика, сильного и веселого, без грамма фальши. И с добрыми шоколадными глазами. Но у мужа цвет круче, я таких не встречала даже. Иссиня−черные. Или синие, до черноты…
Пока разбираем пакеты, я расспрашиваю Руслана о его друге.
− Герман понравился? Да, он не то что твой этот попрыгун−докторишка. Мужик серьезный. Вот за таких надо замуж выходить, никогда не предаст, про таких вот говорят – как за каменной стеной.
− А Рома, значит, предаст? – хочу знать мнение брата. У него чуйка, как он говорит всегда.
− Да Ромка твой ходок, сразу видно. Разговаривали с ним как−то, так он за каждой юбкой взглядом следовал, а не мне в глаза смотрел. Знаю я таких, часто встречаю. Липкий, корыстный, терпеть таких не могу.
