− Я тоже тебя поздравляю, − тихо произносит Лора, и я думаю, что так благодарит за помощь в лечении, но нет. – Ты теперь свободна. Отец моего ребенка твой Ромка, и ты сама понимаешь, он не бросит его ради тебя. Прости, так вышло…
Лорка съеживается на стуле, будто ждет, что я наброшусь на нее после такого признания. А я сижу и сканирую свои эмоции. Мы через месяц пожениться должны были. Я его любила, и подруга знала об этом.
Но за сутки моя жизнь полностью изменилась и Заварзина больше нет в ней. Совсем нет. Даже обиды или злости не осталось. И подруги не осталось. Ее предательство убило доверие. Я не смогу больше ей доверять как самой себе.
− Думаешь, Роме нужен твой ребенок? Ошибаешься, Лор. Ему моя клиника нужна. Он сам сказал. Мне кто−то видео прислал вчера, где он…
− Это я прислала. Я и сняла, застукала его с этой… с новенькой. Эль, отпусти ты его, ради Бога! – Лорка хватает меня за руки, не успеваю убрать их под стол. Слезы текут из выразительных серых глаз. – Пожалуйста, отпусти… зачем тебе такой бабник нужен? Я тебе намеки кидала, сплетни приносила про него, а ты… ты будто ослепла и оглохла. Он уже не боясь развлекается в клинике и всем хвастается, что скоро станет главврачом. Когда на тебе женится.
− Он никогда не станет главврачом в моей клинике. И мужем тоже. Сегодня утром я вышла замуж.
− Ты шутишь? – вытирает мокрые глаза, откидывая светлые пряди назад. Я усмехаюсь и достаю из сумочки свидетельство о браке, которое с утра там лежит, вместе с паспортом. Протягиваю бывшей подруге. – Ничего себе! Я думала, что сделаю тебя несчастной, а ты… ты уже замуж вышла, за другого… А как же Рома? Получается, ты ему тоже изменяла? А он знает?
− Мы вчера вечером познакомились, Рома знает, виделись. Герман друг моего брата, военный, − зачем−то объясняю. – Утром поженились. Так что, Заварзин твой. А мне пора.
Встаю со стула, официантка как раз заказ приносит. Но я не хочу пить свой любимый капучино в такой компании. Да и успею еще проводить мужа. Бегом преодолеваю два квартала и ныряю в свою машину, припаркованную у подъезда.
Боюсь не успеть, но зачем−то все равно еду в аэропорт, тороплюсь, обгоняя машины. И успела. Вбежала в зал и сразу увидела мужа возле выхода на летное поле. Посадку объявили, он сейчас уйдет.
− Герман! – кричу, и мужчина оборачивается, делает несколько шагов ко мне.
− Эля… зачем ты приехала? – так смотрит на меня, аж мурашки по рукам. – Столько времени зря потеряла, уже посадку объявили.
− Я обещала проводить. А ты сбежал, муженек, − грожу пальчиком, как непослушному мальчику. – Счастливого пути!
Приподнимаюсь и целую мужа в губы. И он подхватывает меня за талию, отвечая на поцелуй.
− Мужчина, посадка заканчивается, только вы остались, − тормошит Германа женщина в униформе.
Ему приходится отпустить меня и отойти. Поправляет сумку с ноутбуком на плече, машет на прощание рукой и уходит. А я иду к окну, смотреть как взлетит самолет. Почему−то сейчас меня накрывает одиночество. Будто Герман все тепло с собой унес.
Квартира встретила меня тишиной. Теперь я одна осталась. Нужно Заварзину отвезти остатки вещей, но вот куда? К Лорке, наверное. Даже не представляю, где у него запасной аэродром находится.
Но теперь это не мои проблемы. На глаза попадается рисунок, лежит на журнальном столике. Беру его и разглядываю снова. Герман такой красивый, статный. А я так доверчиво прижалась к нему.
