что я делаю, и с ругательствами отстраняюсь, вылетая из туалета, словно преступник с места преступления.
9. Глава 9
Эля
Сколько себя помню, у меня всегда был один-единственный друг. Алик. С детства мы играли вместе, в университете он присматривал за мной, а когда случилась беда, он поддержал меня, как никто. Мы всегда выручали друг друга, он тот, кто никогда не предавал, был рядом и не осуждал. И сейчас, когда я все еще дрожу после стычки с Демидом в больнице, я хочу услышать его голос.
Провозившись с раскапризничавшимся малышом, наконец укладываю его спать, а потом иду в ванную, чтобы закрыться, смыть с себя горести дня в душе, а потом в тишине поговорить с Аликом. Пока намыливаюсь ароматной пеной, не перестаю размышлять, переживать. Голова гудит, вереница мыслей носится по десятому кругу.
Меня преследует чувство вины за те неприятные ощущения, которые у меня возникли во время его визита к нам домой перед отлетом в Израиль. Его поведение показалось мне странным, взгляды – липкими, прикосновения вызывали неприязнь, а слова – раздражение.
Я была взвинчена после приставаний Збруева и ругани с матерью. Теперь Алик кажется мне островком спокойствия, мне так хочется, чтобы хотя бы кто-то посочувствовал мне и подарил тепло. Вместе с тем я не могу вываливать на него все свои беды, не имею права, потому что не услышу ничего нового, кроме того, что он предупреждал меня насчет Демида.
Помню, как он кричал на меня, что спуталась с человеком с маленьким ребенком, порчу себе жизнь, гроблю будущее. Наверное, Алик был прав, только я не могу и не хочу жалеть о прошлом, а время не отмотать назад. Я просто пытаюсь понять, как в этой жизни найти ориентиры, за которые могу держаться. Алик – мой ориентир сейчас, больше никого нет. Если он отвернется от меня, то я останусь совсем одна в этом мире.
Мой голос звучит глухо и раздается эхом по ванной комнате, и я очень надеюсь, что меня не слышно снаружи. Вряд ли Громов стал бы подслушивать, да и он ушел куда-то, едва привез меня на квартиру. Я была рада, потому что его присутствие стало для меня невыносимым! Ненависть, которая выплескивается из него, невозможно выдерживать. Она меня убивает.
Раньше он говорил, что я – солнце, нельзя не улыбнуться, глядя на меня, что я человек, который дарит радость. А теперь ругает меня за то, что я просто вела себя вежливо с посторонним человеком, который оказал любезность.
Нет. Не ругает. Демид был в ярости, он готов был вытрясти из меня душу, оскорблял, обвинял, вывалял меня в грязи и заклеймил распутницей, которая, не успев выскочить из кабинета врача, после разговоров о лечении больного ребенка, побежала на свидание!
Сжимаю трубку в руке, прикрыв глаза и сидя по-турецки на большом мягком ковре посередине огромной ванной. Вокруг мраморное великолепие, золотые вентили, тихий гул вентиляции, аромат моего геля для душа витает в воздухе. Замотанная в полотенце и с тюрбаном на голове, я набираю знакомый номер. Плевать, что этот разговор будет стоить неизвестно сколько денег. Может, баланс уйдет в минус и мне придется просить у Демида пополнить счет моего телефона. Плевать.
Легко быть адекватной и рассуждать здраво, когда твоя жизнь спокойно и размеренно течет, когда у тебя есть близкие, которые помогут и поддержат, а когда ты одна и едва справляешься со своими невзгодами и не видишь впереди ни одного просвета, ты имеешь право совершить ошибку…
