Краем уха услышала, как все трое скандируют припев популярной песни группы «Винтаж»:
Я сочиняю роман, Рома-Рома-Роман, роман
Мужчина всей моей жизни
Они громко расхохотались и завели куплет по новой. Мне даже стало как-то жалко нового препода. И наших баскетболистов. Очевидно, вместо кричалки чирлидерши на их следующей игре будут петь…
Вместе с баскетболистами я вспомнила и про Сотникова. В конце концов, он тоже в команде. Кто меня только понёс в эту степь? Всё так хорошо начиналось!
Бодрым шагом зашла внутрь, стараясь не думать о чём-то конкретном.
О КОМ-ТО.
О ком-то, разумеется. Но, наверное, наглость с моей стороны жаловаться. Я провела почти нормальный день. День без Яна. Почти дышала полной грудью, почти жила…
На одной стороне спортзала разминались баскетболисты, а на другой, самой дальней, я увидела Бельского. Он расставлял мишени. Мне очень повезёт, если не придётся с ним долго объясняться. Игорь – капитан клуба. Полностью избежать расспросов не получится.
Прошла мимо него в тренерскую, надеясь застать там Агату Андреевну. Куратор пила чай с печеньками, доставая нашего физрука и тренера баскетбольной команды в одном лице рассказами о походе в консерваторию.
Солнцева просто одержима музыкой. Странно, что она до сих пор не затеяла драмкружок в универе.
Борис Васильевич героически терпел выпавшие на его несчастную душу страдания, а увидев меня, прямо даже оживился, радуясь небольшой передышке.
Наш разговор с Агатой Андреевной продлился недолго. Я сообщила о своём решении, попрощалась и ушла, жестоко бросив Бориса Васильевича на растерзание страстной местной обожательницы Моцарта и Глинки…
— Жарова! — когда я вышла из тренерской, Игорь уже закончил расставлять мишени и начал стремительно приближаться ко мне. — Тренировка через десять минут. В темпе давай.
— Я на неё не приду.
— В смысле? — нахмурился он, пристально посмотрев на меня.
От его взгляда по коже побежали неприятные мурашки. Я даже вся содрогнулась, так некомфортно стало. Врезать бы ему по шарам или лучше кастрировать на хрен, чтобы он больше никому не смог причинить зла.
— В прямом, — пожала я плечами и скрестила руки на груди, словно выстраивая между нами невидимую стену. — Солнцева в курсе.
— Нашла время, у нас сборы скоро так-то.
Не буду спрашивать, для чего там я нашла время. Во-первых, не интересно, во-вторых, бессмысленно, а в-третьих, есть предчувствие, что его слова мне не понравятся.
— На сборы тоже не жди, Бельский.
— Не понял… — он нахмурился и подошёл ещё на шаг. — Уходишь из команды?
Уже ушла. Без сожалений сделала ручкой.
— Это не твоё дело.
— Ушла, — он усмехнулся, почти впившись в меня глазами.
Хотя я бы назвала эту его улыбочку звериным оскалом. Сальная, противная, мерзкая, будто у гиены. Просто отвратительное зрелище… не знала, что кто-то способен вызывать такую открытую неприязнь. Настолько сильную, что даже тошнит.
— Мило поболтали, но мне пора.
Не успела и шевельнуться в сторону выхода, как Бельский схватил меня за запястье. Он наклонился к моему уху и спросил, выдыхая весь свой яд:
— Ты всё ещё с ним трахаешься, Жарова?
— Руки убери, — зло прошипела, отшатнувшись в сторону. — Кругом люди.
— Думаешь, меня они волнуют?
Почему я раньше не замечала, что он ТАКОЕ?
Люди носят маски.
И не всегда нам удаётся заглянуть под сотни слоёв фальши.
Сказка о «Красавице и Чудовище» учит нас, что даже за самым уродливым фасадом может скрываться прекрасный добрый человек. Нельзя судить по внешности. Но в современном мире всё перевернулось кверху дном.
