Норку Колесникову опять избил пьяный муж, а Лизавета Мымрик устроилась на работу в ларек к Ашоту, что Лизаветкин муж лично пообещал пристрелить Ашота, если тот полезет к Лизавете за «платой» за трудоустройство, что Колька Селезнев кидал в реку кирпичи, что Ленка Сапрыкина из 9-«А» спуталась греховной связью с женатым соседом, что из реки выплыла щука и вынесла на берег ящик с надписью «НКВД», что в ящике был лом со значком, что Андрюха Разин при выезде из Мамоново задавил на самосвале снежного человека, что Варварку Лизаветкин муж обещал посадить и прислал ей повестку на допрос, что Зойка-Мезазойка снова и опять – в очередной 21-й раз – вышла замуж, что Колька Селезнев выкинул лом в кусты, еще много разных новостей и слухов, которые отцу Онуфрияну, как грамотному оператив… ээээ… церковнослужителю предстояло просеять сквозь сито разума, как учили, и отобрать действительно важное и стоящее для рапорта.
– Что с них возьмешь… – думал Онуфриян, слушая бабу Клаву. – Абсолютно безграмотный контингент, распускающий вредные слухи… Впрочем, в институте кагэ… ээээ… в семинарии нас специально обучали работе со слухами, так что надо бы вспомнить лекции… Конспекты поискать, если Ефродуния не выкинула…
Отец Онуфриян прошел в алтарь – надо уж было готовиться к обедне, как вдруг странная мысль, подобно молнии, пронзила его мозг – Ломов!.. Отец Онуфриян, так же пивавший с Ломовым во времена своей семинаристской юности, нутром чувствовал, что факт исчезновения чучела сталевара, ящик НКВД со значкастым ломом, услышанное на исповеди от отца Иннокентия и разговоры о бесах – все это как-то связано между собой.
– Надо бы заводской музей освятить, – подумал отец Онуфриян, – бесов поизгнать, однако… А может, к Карлуше обратиться?
Поп Онуфриян взял в каждую руку по дымящемуся кадилу и неистово ими замахал, благо своды в храме были высокими, словно средневековый рыцарь моргенштернами, или какой шаолиньский монах нунчаками, как и учили его в семинарии на тренировках по рукопашному экзорцизму.
****
Кому могло понадобиться чучело, да и для какой надобности? Старший следователь по особо странным делам капитан Мымрик сходу выдвинул несколько версий.
Первая: кража с вредоносной целью, чтобы уничтожить замечательное чучело, в том числе и путем захоронения. К слову, в Мамоново уже давно некие активисты из ЛДПР – Латерально-Дундокротической партии района – предлагали захоронить чучело, предав его земле или кремации, и не раз продвигали в местный Совет по этому поводу законопроекты, однако, все их попытки разбивались об вето, неизбежно налагаемое на эти самые попытки представителями коммунистической партии.
Стас Мымрик-младший – сын пятиклассник, смышленый парень – подкинул вторую версию: это могли сделать залётные шаромыжники, чтобы возить чучело по отдалённым деревням и показывать за деньги. Хотя версия была не очень серьёзной, Мымрик-старший пообещал Мымрику-младшему, что будет рассматривать и этот вариант возможных событий.
Третья версия: хищение, совершенное группой неустановленных лиц, предварительно вошедших в сговор, с целью перепродажи в другой музей или частную коллекцию.
Четвертая версия от Лизаветы: его украл новый русский, чтобы попонтоваться, то есть, чтобы выставить чучело сталевара у себя в огороде.
Была и пятая версия, к которой он сам относился с большой настороженностью: чучело выкрали с целью обожествления Каземира, то есть идолопоклонничество.
