А Микита Авдеевич Трубецкой, наконец, встряхнулся от спячки и кинул на Лешку взгляд, в котором… промелькнул реальный интерес.
* * *
(через три недели)
– Зачем ты это сделал, Леша? – помолчав, тихо спросила Танька, когда они досмотрели до конца шоу Гвидон-Кихота.
– Сделал – что? – зевнув, спросил Лешка.
– Тебе же нравился Мельман, ты сам говорил… Зачем ты его так ударил? Его сразу показали крупным планом… Он же добрый мужик и… Он чуть не расплакался. И я его понимаю, ведь это же… Это был удар под дых!
– Удар, Танюша, – глядя в пространство перед собой, сказал Лешка, – не может обойтись без плача – тогда он называется иначе.
– Это не ты говоришь, – медленно покачала головой Танька. – Так могло бы сказать очень холодное существо, для которого… Так мог бы сказать твой чертов Федя Стернов, но не ты.
– У тебя…
– У меня – что? Куриная слепота?.. Я все не так вижу?..
– У тебя еще не просрочена америкосская виза? – спросил Лешка.
– Нет, еще целый год действительна, а что?
– Это хорошо, – кивнул Лешка. – Через месячишко с небольшим мы летим в Штаты?
– Ты хочешь взять меня к сыну? Но он… ко мне не очень-то, и я его понимаю, он не может забыть мать и…
– Ты всех понимаешь, – опять зевнув, сказал Лешка, – Мельмана-младшего, моего сына… Мы летим не к нему. Нет, к нему, конечно, тоже слетаем, но… У нас другая программа.
– Какая программа? – растерянно спросила Танька. – Если жить не у него, а снимать, это же очень дорого. Ты говорил, у нас кончаются нормальные деньги и…
– Это было давно, – отмахнулся Лешка. – Сейчас они похоже, – он усмехнулся, – только начинаются. Возьми мою кредитку и обнови немножко гардероб… Обнови, как хочешь, но чтоб была хоть парочка вечерних платьев. Нам придется присутствовать на вполне официальных приемах – в отеле «Mariot», где мы, кстати, будем проживать, так что…
– Это… шутка?
– Позднее время сейчас – для шуток. Давай спать.
– Но объясни хотя бы…
– Ляжем, и объясню, Танюш.
Они легли. И он объяснил. И быстро заснул. А она долго не могла уснуть, пытаясь осмыслить и переварить услышанное. Почти до самого утра…
* * *
Фраза про «удар», действительно была не Лешкина, а Феди Стернова. Чертова Феди, которого так невзлюбила Татьяна с самого первого его визита, но который…
5
Федя очень быстро расположил к себе Лешку. Хотя перед первой встречей с ним Лешка был настроен… не очень объективно, а даже вполне предвзято. Ну а как еще ему было настраиваться, если если ему навязали какого-то…
* * *
– Ну вот, Алексей Николаевич, – тоном усталого полководца, сказал главный редактор издательства «Экспо», привстав из-за своего массивного письменного стола и протягиваю Лешке свою главредовскую длань, – пришла пора нам заняться вашей книгой. Вашим «Аэровокзалом».
– В каком смысле – заняться? – спросил Лешка, усаживаясь на краешек очень неудобного кресла для посетителей, перед главредовским столом.
– В смысле – издать, в каком же еще? – пожал плечами хозяин кабинета (и один из хозяев всего издательского холдинга).
– Хорошая мысль, – кивнул Лешка. – Трое редакторов трех ваших «дочек» мне это уже говорили. А потом… Ну, вы сами, наверняка, в курсе.
– Как сказал и даже велел выгравировать на своем перстне один царь, «все проходит»…
– Вообще-то на его перстне было написано: «И это пройдет», – заметил Лешка.
– Да? – главред нахмурился. – Ну, неважно. Книгу мы хотим издать, и мы ее издадим, только… над ней надо поработать.
