Последнее Рождество на земле - страница 12

Джеймс проснулся и почувствовал, будто в голову ему вбили тысячу плотницких гвоздей, он посидел несколько минут, пока спальня не перестала идти кругом. Поначалу недомогание заставило было его задуматься, но потом он рассудил, что, наверное, это от двухдневной напряженности и от того, что он еще не отоспался, Джеймс решил не обращать особого внимания. По шуму воды в душе он понял, что жена заняла ванную, тогда он решил проглотить две аспиринки, чтобы подбодриться, а затем сойти на кухню приготовить кофе, умоется и оденется он потом. Когда Ева появилась в двери кухни, уже одетая, с перекинутым через руку изящным жакетом светло-зеленого цвета, Джеймс только что разлил кофе по чашкам.

– Только что вскипел, – произнес он, пригласив ее к столу широким жестом.

– Мне страшно жаль, только я опаздываю.

– А не будет лучше, если ты сегодня с нами останешься? – разочарованно спросил Джеймс.

– Думаешь, мне не хочется?

– Ну да… но подожди по крайней мере, когда Гарри проснется, знаешь ведь как ему приятно видеть тебя поутру.

– Я и минуты не могу задержаться, сегодня будет трудный день, и Адам попросил меня прийти пораньше.

– Да что же он, и пары уколов не в состоянии сам сделать? – вырвалось у Джеймса в ответ.

– Ты и сегодня утром намерен ссориться? – отозвалась Ева, возводя глаза к небу. Джеймс пожал плечами, уставился в чашку и принялся медленно перемешивать ложечкой сахар.

– Я только подумал, что Гарри хотелось бы, чтобы сегодня утром ты осталась с нами, но видимо для тебя важнее работа. Как всегда.

– Хватит, я не желаю говорить каждый день об одном том же, – отпарировала Ева, вскинув руки в знак капитуляции. – Не забудь предупредить бойскаутов, что сегодня Гарри не поедет в лагерь, а то они пришлют за ним автобус и выставят нам счет за порожний прогон, – добавила она, направляясь к двери.

– Будет сделано, – ответил Джеймс.

– Я вернусь в пять, – объявила Ева и вышла, она сошла по четырем из шести ступенек лестницы, потом задумалась и вернулась.

– Я думаю, что иногда тебе было бы неплохо выразить хоть сколько-то благодарности доктору Паркеру, он все эти годы всегда был рядом с нами! – упрекнула она Джеймса, стоя в двери.

– Это верно, но порой он бывает настолько рядом, что я не понимаю, чем ты больше дорожишь: работой или доктором… я даже подумываю, не начать ли ревновать, – ответил Джеймс почти вполголоса, будто говорил с самим собой, а не с Евой. – Если ты вдруг предложишь взять его с нами в отпуск в Египет, я даже не удивлюсь, – заявил он.

На лице Евы проступило удивление, которое Джеймс истолковал как «ты у меня в мыслях прочитал, я как раз собиралась предложить», и он выпрямился на стуле. В светлых глазах Евы промелькнула загадочная искра.

– Не смеши людей! – тотчас решительно ответила она и вышла, как обычно хлопнув дверью, Ева подозвала Тоби и взяла его с собой на работу. Джеймс подумал, что так даже лучше, после вчерашнего нападения он не хотел, чтобы пес крутился вокруг сына, пока Джеймс не разобрался в чем дело. Он решил спокойно выпить кофе, приготовить завтрак для Гарри и разбудить его, потом они пойдут с ним прогуляются, так Гарри отвлечется немного, и может воспользуются случаем и купят Гарри новые очки. Как только шум машины Евы стих в отдалении, Джеймс услышал быстро приближающийся глухой рокот, он бросил чашку в раковину и вышел полюбопытствовать. Вертолет он сразу узнал, то был черный «Блэк Хок» без номеров, без надписей, без каких-либо знаков отличия. Он медленно пролетал над домом на высоте метров в тридцать, а человек в черном облегающем комбинезоне с капюшоном и в странных очках, высовывался из дверцы, сжимая в руке что-то вроде телекамеры. Джеймс подумал, что кто бы то ни был, он не фильм снимает, вбежал в дом и схватил бинокль, чтобы рассмотреть получше. Незнакомец продолжал изучать лежащий внизу городок, но вдруг заметил, что Джеймс наблюдает за ним в бинокль, и тотчас исчез в вертолете, плавающая дверца захлопнулась, секундой спустя вертолет без труда развернулся и улетел, скрывшись за лесом, так же быстро как объявился. Джеймс озадаченно почесал в затылке, потом взглянул на лужайку, и вид полного разгрома поразил его, как удар. За два дня, думая о более важном, Джеймс не заметил, что люди своими сапожищами истоптали всю лужайку. Он сбежал по ступенькам и подошел к клумбам, не веря своим глазам, на клумбах не осталось ни одной живой травинки. Он поспешно прикидывал урон, когда неожиданный голос за спиной заставил его вздрогнуть.