Последнее Рождество на земле - страница 14

– У механика портативный автосканер с собой был, он его подключил к блоку управления, и тот ответил, что все узлы работают отлично. Машина просто не хотела заводиться.

– И в самом деле странно, – откликнулась Элен.

– И еще одно, если хочешь знать, блок сказал, что в последний раз машина выключилась примерно в тот же момент, когда парочка отбросила копыта, – доложил врач.

Элен косо посмотрела на него за то, что он так презрительно выразился об убитых.

– Единственное, что может объяснить этот случай, это что парочка попала в электрическое поле с частотой, способной остановить одновременно как их сердца, так и блок управления машины, но не могу вообразить, откуда такому полю взяться посреди леса, – заключил Стивенсон.

– Я такой нелепицы ни разу не слышала, – сказала Элен, поразмышляв несколько секунд, потом начала прохаживаться в раздумьях по прозекторской, разглядывая носки своих ботинок. Когда она подняла голову и поискала глазами Стивенсона, чтобы задать ему вопрос, она увидела, что он положил палец на кнопку «вкл.» капсульной кофеварки.

– Не включай, – проговорила она, но он уже нажал, и через мгновение весь свет погас.

– Что случилось?

– Кофеварка замыкает, каждый раз, когда мы ее включаем, вырубается свет во всем коридоре.

– Что ж вы ее не выбросите? – раздраженно спросил Стивенсон.

– По-твоему, отключенная розетка ничего не значит? А к тому же, скажи на милость, как это тебе кофе хочется, когда ты только пять минут назад в двух трупах копался, ты еще халат не снял, он весь в крови, – ответила с отвращением Элен, обернувшись к телам и указав на них протянутой рукой. Что-то привлекло ее внимание, и она подошла к телам, чтобы рассмотреть получше.

– Что такое?

– Молчи.

– Да скажи, что увидела? – настаивал Стивенсон.

– Голубой отсвет у них на лбу и на руках… видишь?

– Действительно странно… может радиация? – предположил он.

– Да не скажи, – ответила Элен, сомнительно помотав головой. – А скорее, вроде какой-то порошок прилип к коже настолько, что проник в поры и там засел… я видела такой же на велосипеде Гарри.

– Гарри?

– Да, сына Джеймса.

– «Твоего» Джеймса?

– Ты не можешь ни ерничать даже в эту минуту, да? – укорила его Элен, ткнув его локтем в бок.

– Ну извини… так что же это?

– Это ты мне должен сказать, не ты ли у нас судмедэксперт?

Доктор Паркер совсем пал духом, несмотря на все его бесконечные попытки на всех возможных частотах, восстановить радиосвязь, которая прервалась несколько дней назад, ему не удалось. День за днем он упорно пытался выйти на связь, еще и еще раз, но на его сообщения отвечало лишь неизменное «пи-и-и», совершенно не имеющее смысла. Он предположил, что эту тишину нельзя приписать всего лишь повреждению на приемной станции, поскольку тянулась она слишком долго; казалось, скорее, что на том конце провода больше никого нет. Адам заключил, что, независимо от причины, только этой напасти не доставало, да хоть бы не в этот момент, он сделал еще одну пустую попытку и нервно выключил передатчик. Ему понадобились годы трудов и проб, чтобы установить контакт и поддерживать его, и теперь, когда радиосвязь потерялась, он чувствовал себя как новорожденный, брошенный на ступеньках церкви. Он подумал, стоит ли сообщать о случившемся Еве, но знал, что воспримет она это плохо, и решил пока ничего не говорить. В конце концов, у него было еще несколько дней, чтобы попытаться все уладить, и он надеялся, что ему удастся. Он вспомнил о Еве и посмотрел на часы, Адам с досадой отметил, что она как всегда опаздывает, скоро придут первые пациенты, и у нее не будет времени, она сможет рассказать ему, удалось ли ей все сделать, не раньше, чем часа через два. Ожидание изведет его, ему не терпелось узнать, все ли идет по планам. Взвесив, что до первого визита было еще больше десяти минут, Адам неуверенно положил палец на кнопку включения передатчика, не попробовать ли еще раз, но именно когда он собирался нажать на кнопку, кто-то властно застучал в дверь амбулатории. Адам рассеянно взглянул на экран, связанный с телекамерой над дверью, и тотчас узнал госпожу Марфи, ее было легко распознать по размытой помаде и волосам дымчато-белого цвета, полуприкрытым шалью. Пожилая дама стояла перед дверью, держа на руках своего Мяу. Она заботливо обернула его в одеяльце в клеточку и ласкала будто ребенка. Доктор Паркер злобно топнул ногой: он объяснял старушке сотню раз, что он не ветеринар, но она взяла за дурную привычку приносить кота ему в амбулаторию, по крайней мере, раз в неделю и так или иначе вынуждала осматривать его.