– А почему тебя это заботит? – спросил он.
Мелита поджала губы.
– Потому что ты злишь единственного человека, с которым этого здесь делать не следует. Он не шутил, когда сказал, что однажды может тебя не вернуть. Вместо того, чтобы учиться жить по-новому, ты делаешь все возможное, чтобы ухудшить свое положение.
Бэстифар качнул головой и немного склонил голову, сделавшись к Мелите еще ближе.
– Ты так и не сказала, почему это заботит тебя, – вкрадчиво произнес он.
Мелита прерывисто вздохнула.
– Я… я просто не хочу напрасных смертей.
– Ты обо всех так печешься?
– Больше никто меня не вынуждает. – Ее голос сделался более хриплым, и она сглотнула. Ее волнение было слишком заметно. Наверное, будь у нее такая возможность, она бы сейчас покраснела.
Бэстифар улыбнулся, продолжая смотреть на нее.
Прошло мгновение, затем другое. Мелита неуверенно подалась навстречу Бэстифару, но, когда она приподнялась на цыпочки для поцелуя, он коснулся ее губ пальцем и прервал ее. Он заговорил, продолжая смотреть ей прямо в глаза:
– Не знаю, что за картинку ты себе нарисовала, радость моя, но то, как я себя веду – неотъемлемая часть меня. Я никогда не был паинькой, спроси любого из моих гувернеров. – Он убрал палец с губ Мелиты и сделал шаг прочь от нее.
Она опустила голову и нервно заложила руки за спину.
– Здесь тебе рано или поздно придется перестать.
– Как по мне, так лучше поздно.
Мелита подняла взгляд и внимательно посмотрела на него.
– Твоя своенравность делает тебя таким…
– Живым? – ухмыльнулся Бэстифар. Поняв, что угадал, он качнул головой. – Ты становишься предсказуемой.
Мелита продолжала смотреть на него, не отвечая. Бэстифар кивнул ей и коснулся рукой ее плеча.
– Доброй ночи, Мелита.
Развернувшись, он направился прямиком к своей хижине. Как он и надеялся, жена некроманта не последовала за ним.
По пути до своего нынешнего пристанища Бэстифар подобрал несколько крепких и длинных веток, которые требовались ему для реализации второго плана. Осталось только позаимствовать здесь где-нибудь хорошие ножи и что-нибудь тянущееся.
***
На изготовление рогатки и длинных уродливых грабель ушло несколько дней. Бэстифар трудился без устали и сна: работа полностью захватила его. Инструменты он нашел, прогуливаясь по деревне, когда набрел на склеп, в котором обнаружил больше трех десятков иссохших трупов.
– Боги! – воскликнул он, отскочив от стоявших по стойке смирно мертвецов. Первым желанием было пуститься наутек, однако он быстро понял, что покойники не обращают на него никакого внимания. – Да уж, бояться мертвецов в мертвой деревне. Лучше не придумаешь.
Он некоторое время походил по склепу, изучая свою находку. Невидящие взгляды мертвецов были устремлены вперед, в неизвестную точку пространства. В углу склепа были сложены различные инструменты, и Бэстифар предположил, что Ланкарт использует этих полуразложившихся покойников как рабочих.
– Ребята, не возражаете, если я у вас кое-что позаимствую?
Ответа, как Бэстифар и предполагал, не последовало. Он подошел к одному из мертвецов и поводил рукой перед его пустыми глазницами.
Никакой реакции.
Бэстифар покивал.
– Полагаю, это согласие, – усмехнулся он, забрав нужные ему инструменты. – Если мне когда-нибудь понадобится внимательный слушатель, я знаю, куда обращаться, – бросил он напоследок. Покойники не шевельнулись. – Бывайте, ребята!
Когда работа над рогаткой и граблями была закончена, Бэстифар вновь направился в лес. Его тканевые метки с деревьев, видимо, снял Ланкарт, когда нашел его, поэтому ориентироваться приходилось исключительно по собственным ощущениям. В который раз Бэстифар успел подивиться тому, насколько информативной бывает боль.
