Едва зайдя в свою комнату, Бэстифар тяжело рухнул на кровать, чувствуя, что проспит не меньше суток. Пустой сон без сновидений захватил его сразу же, как он коснулся подушки.
Проснулся Бэстифар на едва начавшемся рассвете от звука чьего-то голоса. Кто-то звал его по имени.
Повернувшись на бок, Бэстифар застонал: боль в теле так и не прошла до конца.
– Мелита, не сегодня, – протянул он. – Я не в настроении для бесед.
– Бэстифар… – снова произнес женский голос.
На этот раз аркал все же сел на кровати, стряхнув с себя остатки сонливости. Голос доносился явно не с улицы. Нет, он шел из глубины комнаты.
Бэстифар нахмурился.
– Кто здесь? – позвал он.
– Бэстифар…
Голос казался смутно знакомым и звучал все так же близко.
Бэстифар встал и прошелся по комнате в предрассветных сумерках. В зеркале ему померещилось какое-то движение, и он обернулся, ожидая увидеть неизвестную женщину позади себя, но кроме него в комнате никого не было.
– Какого беса?..
– Бэстифар!
Нет, голос определенно доносился прямо из зеркала.
Аркал нахмурился и пригляделся к своему отражению. За ним царила гораздо более плотная темнота, чем в комнате.
– Бэстифар…
Вглядевшись в темноту, он заметил в зеркале женщину. Все ее тело было в крови, из рук и бедер были вырваны целые куски плоти. Он прекрасно знал, кто это такая, но никак не ожидал увидеть ее когда-либо в жизни. Ведь он сам скормил ее волкам много лет назад в Малагории.
– Твое место во тьме, Зверь-внутри-солнца! – прошипела давно умершая мать, приблизившись к Бэстифару в зеркале.
Никому не нравится видеть своих мертвецов, – вспомнились аркалу слова некроманта. Так вот, о чем он говорил.
– Только тебя мне тут и не хватало, матушка, – недовольно вздохнув, бросил Бэстифар, схватил с рядом стоящего кресла плед и накрыл им зеркало. – Кажется, навязчивых женщин в моей жизни становится все больше.
– Твое место во тьме…
– Поговорим, когда придумаешь что-нибудь пооригинальнее, – бросил Бэстифар и вернулся в кровать. Возможно, прежде призраки напугали бы его, но теперь… он отличался от них только тем, что жил не в зеркале и имел плотное тело.
Что ж, мое положение даже завидное по сравнению с твоим, – подумал он.
Голос за накрытым зеркалом смолк, но Бэстифар догадывался, что теперь призрак убитой матери будет поджидать его в каждом зеркале.
Ванхиль, Анкорда
Третий день Фертема, год 1490 с.д.п.
За деревушкой Ванхиль в двух десятках лигах от Чены находилось небольшое кладбище всего на сотню могил. Молодой погост окружал унылый пейзаж: одинокая колеистая тропа для телег из Ванхиля, несколько лысых деревьев, еще не начавших просыпаться в первые дни весны, глинистая земля, изрытая борьбой ручьев с талыми снегами и небольшое пустынное поле, на дальней стороне которого виднелись редкие домишки местных жителей. Некоторые из домов пустовали уже несколько лет: после Ста Костров Анкорды люди решили перебраться в город или соседние селения, не желая приближаться к тому, что осталось от Кровавой сотни.
Телега, доставившая сюда посетителей за сумасшедшую цену в четыре фесо, покачиваясь, катила вдоль по тропе и должна была приехать сюда на обратном пути из соседней деревни. Два человека в теплых черных накидках спрыгнули на тропу, тут же попав в грязевую западню. Один из них с сочувствием окинул взглядом дорогие сапоги своего спутника и покачал головой.
– Стоило выбрать обувь, которую не жалко, для такой поездки, – заметил он, снимая капюшон. Он был заметно выше своего приятеля и смотрел на него сверху вниз. Отросшие за зиму русые волосы теперь торчали непослушными прядями вокруг заросшего короткой бородой волевого лица.
