Аэлин глубоко вздохнула. Как ни странно, Цае показалось, что злость охотницы пошла на убыль. Ее взгляд остановился на протянутом письме, в глазах замаячила тоска.
– Я тоже его читала, – тихо сказала Аэлин. – И, наверное, тоже не должна была. Это… очень личное письмо.
Цая удивленно посмотрела на Аэлин, услышав в ее голосе отзвук вины.
– Это письмо Бенедикта Колера… – произнесла она так, будто открывает охотнице большой секрет. Аэлин криво усмехнулась.
– Я знаю. Оно подписано.
– А кто такой этот Киллиан Харт? – спросила Цая.
Аэлин пожала плечами.
– Не знаю. Судя по всему, у Бенедикта был ученик, которому не дали поехать в Малагорию. Я так поняла, что Бенедикт остановил его силой, и это не давало ему покоя. – Она покачала головой. – Но я не встречала этого человека и понятия не имею, кто он такой. Вестимо, жрец Культа. Я почему-то думаю, что молодой. Вряд ли своего ровесника Бенедикт называл бы «сынок». Я забрала это письмо в день сражения в Грате. Нашла его случайно и прочитала. Зачем-то взяла с собой. Думала сжечь, но не стала. Сама не знаю, почему.
Цая внимательно вслушивалась в каждое слово Аэлин.
– Ты называешь его по имени так, будто знала его лично.
– Мы встречались. Недолгое время мне удавалось обманывать его, прикидываясь его союзницей против Мальстена. – Аэлин покивала, соглашаясь с собственными мыслями. – Он был страшным человеком. Но по-своему умным и вызывавшим некоторое уважение.
Цая изумленно вытаращилась на нее.
– Уважение? – переспросила она.
– Знаю, звучит дико, – отмахнулась Аэлин. – И, разумеется, я не одобряю ни то, что он делал, ни то, как он это делал. Просто, пообщавшись с ним, я смогла оценить кое-что из его качеств по достоинству. Назовем это так. – Она пронзительно посмотрела на Цаю, глаза вновь сделались злыми. – Впрочем, ты можешь осуждать меня за это, если хочешь. Я не намерена перед тобой оправдываться.
Цая растерянно покачала головой.
– Нет, я… наверное, даже могу это понять. Отчасти.
– Вот и умница. – Аэлин прищурилась. – А теперь покинь, пожалуйста, мой дом. Я надеюсь, я первый и последний раз застаю тебя с моими вещами.
Цая энергично закивала.
– Да, конечно! Еще раз… прости меня.
Не дожидаясь, пока Аэлин выставит ее грубее, Цая осторожно прошла мимо нее и выскользнула из хижины. Перед тем, как она ушла, до нее из жилой комнаты донесся тихий всхлип охотницы.
Шорра, Карринг
Десятый день Фертема, год 1490 с.д.п.
– Эй, девка! – заголосил грузный изрядно захмелевший посетитель трактира «Луч надежды», требовательно опустив на стол деревянную кружку с металлическим ободом. Его приятели зашлись хохотом, подбадривая одуревшего от выпивки смельчака.
– Ладно тебе, Дорт! Завязывай! – сквозь смех крикнули ему двое мужчин, опрокинув в себя остатки эля.
– А ну ша мне тут! – рявкнул Дорт, еще несколько раз постучав кружкой по столу. – Девка! Подь сюды, говорю!
Среди гомона толпы в разгар весеннего вечера эти выкрики почти не выделялись, однако одна из подавальщиц быстро подоспела к раздухарившимся посетителям и присела в легком реверансе.
– Чего изволим, господа? Эля повторить?
– Да не ты! – громогласно пробасил Дорт, оглядывая хмельным взглядом зал. – Где та, чернявая, что нам еды приносила? Зови ее сюдыть!
Подавальщица растерянно огляделась, но сохранила на лице дежурную улыбку.
– Поверьте, господа, я обслужу вас не хуже.
Посетители за столом снова разразились гоготом.
