Последние люди. Вы, живущие вдали… - страница 7

Из всего известно, что наша семья и ее ближайшее окружение представляла собой личностей разного вида и убеждений, что и породило немало комедийных, а иногда и жутких сцен с интеллектуальным позывом. Это все понимали, но не отказывались участвовать в такой «игре», при том довольно азартной.

Вернёмся к летнему вечеру августа, в момент как Плато убедительно закрыл за собой дверь с надписью «Се Человек!», явно отсылающую нас к словам Понтия Пилата об Иисусе Христе.

Сегодня был назначен прилёт родного брата Анаксия Романовича из России для знакомства с его «кровью». Пафагора Распутина должны были встретить в городском аэропорту Амордея ровно в 20:00; летел он с Камчатки, где судя по всему зарабатывал для своей семьи в Екатеринбурге. В восемь вечера София, Санд и Плато забрали на своем гибридном автомобиле Пифагора из аэропорта, название которого было «Римский»; по неизвестным причинам, но тем не менее среди граждан это прижилось и никто не был против.

В пути Пифагор решил первым начать беседу на излюбленную туристическую тему, вроде «Я ожидал большего»:

– Это же тот город, которым якобы «исключительные мудрецы заправляют» – как у нас высказываются. Они здесь как советники государственных первых лиц, да и сами таковыми являются, а чего-то бурного развития я здесь не наблюдаю… Вон, глядите, вылитое пятиэтажное здание на подобии российского позапрошлого десятилетия, да ещё и разрушенное, не уж то справиться не могут жилищные службы? – возмущался Пифагор от несбывшихся ожиданий.

София спокойным голосом отвечала :

– Пифагор Николаевич, прошлой зимой здесь начинали строить временные жилища для мигрантов, но, как оказалось позже, вовсе и не понадобилось здание, – все незаконно сбежавшие получили гражданство и успели к этому времени заселиться каждый в обычном жилье.

Пифагор настаивал:

– Да если бы и так, так здесь ведь такая грязь! Кому это надо? мне? нет, мне не надо. Куда на самом деле смотрят строительные и хозяйственные службы?!

– У нас они не учреждались… – начала парировать София, но была перебита:

– Вот-вот, вся то и проблема. Это вам повод вспомнить пятилетки у коммунистов, которых вы так сейчас ненавидите. Это был прогресс человеческий! Знаете, лучше было раньше! – закончил Пифагор, широко раскрыв глаза на несколько секунд и улыбнувшись левым краем губы, на что София не ответила даже изменением в лице, а продолжила смотреть на дорогу и вести автомобиль с бензо-, электродвигателем по центральной шестиполосной трассе Амордея.

Когда они приехали в дом по ул. В. Терешковой, Плато первым вышел из автомобиля чтобы разгрузить «кейсы» Пифагора Николаевича из багажного отделения. Всего их было три, так что ему пришлось сходить два раза от автомобиля к дому, а на заключительном все уже зашли, и ожидала на входе его только сестра Санд. Они прошли на место встречи, далее в гостиную комнату. На большом кожаном чёрном диване расположился Пифагор Николаевич. Закинув левую ногу на правую он подозвал к себе Плато и вручил ему банкноту номиналом четыре амора со словами «на дела духовные… только между нами», что он воспринял за странность, но тем не менее деньги принял и даже некоторым образом повеселел.

Спустя некий час следовал ужин. В общем сказать, манеры у гостя присутствуют и он себя никаким образом не запятнал какими-нибудь «колхозными выходками», поэтому все прошло благополучно. После принятия пищи и кофепития вместе с Плато (остальные не принимали кофий вечером), Пифагор отправился к нему в комнату, но без всякого предупреждения. Внук его брата испугался такой решительности и первое, что пришло ему на ум, это самостоятельно провести «экскурсию» по своему «дворцу».