Примечательна с виду в комнате Плато была только библиотека. Особое внимание Пифагор обратил на книжный раздел с надписью «Philosophy», – абсолютное большинство составляли работы Гегеля и Канта, которые он изъял для визуального изучения.
– Наука логики, не рановато тебе? – сказал Пифагор в привычной манере немного улыбнувшись и посмотрел в глаза Плато.
Хозяин комнаты ответил:
– Думаю уже созрел для этого… И вообще, возраст мудрости не помеха.
– Я верю в тебя, – похвалил он идейного наследника.
Так и продолжилось бы копание истины Плато через его предметы духовного интереса, если не волнительное пришествие домой Аристо, который «влетел» через деревянные классические двери в дом и сразу отправился в «святилище» брата, возможно, имея при себе какую-то новость, что погрузит его в ещё более пагубное нервное состояние, нежели нарушение личных границ от гостя, которого он впервые видит, но много о нём наслышан. Здесь Аристо увидел Пифагора Николаевича и сразу понял, что это он, сказав – «Приветствую, с прибытием, гражданин», что вызвало у гостя смущение с долей помешательства.
– Мы попросим Вас ненадолго покинуть духовное убежище моего брата, нам необходимо посоветоваться о семейных делах, – сказал Аристо и уверенно проводил Пифагора, закрыв за ним двери.
После он начал оповещение:
– Встречаюсь я иногда с бывшими участниками «скептиков», многое могу услышать, в которое иногда даже и не верится, хех. Но сегодня очень сильно заострил внимание на одном, с виду пустяковом слушке от моего знакомого, – Аристо достал «Elbrus phone+» и включил запись, которая, судя по всему, была начата не сразу из-за внезапности услышанного.
Выложено было следующее: «…но это не удивительно, паразитам есть чем питаться, это же вам не „первый мир“, где все идеологические предатели получили бы уже „демократический разряд“ на электрическом стуле, – у нас здесь по истине свобода. Вот, например, один из помощников чиновника министерства „идей и развития города“, чье имя я раскрывать не буду, проговорился, что есть у нас так называемый „наблюдаемый объект“ в одной из городских библиотек, который якобы собирается со своими единомышленниками в читальном зале после шести вечера и проводит обсуждение философских работ. Писатели фигурируют знаменитые: Гегель, Кант, даже как-то Гёте обсуждали, но всё поверхностно да и с насмешкой (личность из министерства сама такую оценку дала). Так что тут меня личностно, по граждански задело? Они не только книжечки своих идейных идолов обсуждают, а ещё и вопросы на повестку поднимают такие, что под сомнения ставят „нынешний режим“ – как они сами высказываются, и думают о будущем, где будет совершен „переворот по всем лучшим сценариям революций прошлого века“. Что за козопасы! Извините, господа, за выражения, но ведь „это“ ещё и на государственном обеспечении сидит, выдавая литературу на бесплатной основе и получая зарплату».
Запись закончилась, и Аристо, поняв всю тяжесть павшую на Плато, решил взять на себя некоторую ответственность, начав разъяснять первым:
– Сам лично не сейчас узнаю о ваших идейных сходках, но всегда не приближал к себе мысль, что за такое незначительное дело возьмётся правительство. Знаешь, Плато, если вы по существу ничего не организовывали, то по твоему положению свободы и физического состояния беспокоиться не о чем.
Но Плато не стал поддаваться бремени общего страха на фоне всей ситуации, и, на с первого вида казалось бы удивление Аристо, задал следующий настрой:
