Клин встряхнул головой, высвобождаясь из терновых сетей своего видения и подняв верх бутылку, сказал:
– За вас, красавицы!
А затем залпом выпил почти половину, стало легче, и он налегке, с надеждой, что на сегодняшний день анестезии будет достаточно, бодро зашагал по ускользающей вниз, словно русло реки, улочке. Часы на старинной городской башне пробили полдень, и первая капля сорвалась из набухшей алым цветом тучи, вскользь прошмыгнув по щеке Клина. Зашипев от внезапной боли, он схватился за лицо рукой, струйки теплой крови потекла между пальцев. Следующая капля ранила шею, скатившись за воротник куртки. Где-то зазвучал женский крик и плач ребенка, беспечный от своей стабильности город в один миг разорвался от звуков боли и страха. Клин схватил валяющийся возле мусорки кусок шифера, накрыл им голову, придерживая рукой снизу и побежал. С каждой секундой дождь усиливался, опустошая разбухшее небо от того, что наполняло землю кровью.
Глава 2
Кровавые слезы земли
«..И ни птица, ни ива слезы не прольет,
Если сгинет с земли человеческий род.
И весна… и весна встретит новый рассвет,
Не заметив, что нас уже нет».
Сара Тисдейл «Будет ласковый дождь» 1920 год.
Власти города на удивление быстро отреагировали на происходящие события. Им понадобилось всего двадцать минут на то, чтобы понять смертоносность нахлынувшего ливня, и десять минут на оповещение города об опасности. Из того, что озвучили все возможные средств массового оповещения, Сережа понял, что с неба льет дождь-убийца и на улицу ни в коем случае выходить нельзя. Поэтому из школы их не выпускали, и он чувствовал себя заложником, которого разрывало чувство тревоги за родителей. Почти не останавливаясь, он поочередно набирал номер телефона мамы и папы, но гудки оставались без ответа. Неизвестность физически ощущалась во всем теле, и отдавала мучительной тоской. Сережа решил, что любая опасность, которая ждет его на улице, не так страшна, как неизвестность. В его представлении, подкрепленном подслушанными разговорами учителей, дождь содержал кислоту, которая разъедала тела людей и убивала. Значит, нужно надеть на себя больше одежды и стащить из кладовки дворничихи резиновые сапоги. Еще обязательно нужны перчатки! Их он раздобудет в кабинете химии. План казался идеально продуманным и был единогласно утвержден. В школе царила суматоха, несмотря на все попытки сохранить спокойствие и занять чем-то детей. Сережа видел, как Светлана Геннадьевна, учительница биологии, стояла у окна с телефоном в руке, пытаясь кому-то дозвониться и плакала. Младшие классы рыдали хором, они звали маму и отказывались переключаться на веселые занятия, предлагаемые им взрослыми. Почти все были погружены в собственные мысли и тревоги, но при этом старались держать себя в руках, не поддаваться панике, смешанной с любопытством, и хотя бы в собственных глазах выглядеть достойно.
Сережа без проблем отыскал перчатки в кабинете химии и засунул в карман сразу две пары. Следующим его пунктом назначения была кладовка дворничихи. Он достал из пакета со сменной обувью заношенные кроссовки и поставил их в угол коридора, где уже стоял его рюкзак, а пакет свернул и засунул в карман брюк, затем спустился на первый этаж и не спеша пошел в нужную ему сторону.
– Бакланов, ты чего здесь ходишь? – строго спросила завуч Любовь Дмитриевна, ее тяжелый взгляд пригвоздил Сережу к стене.
