Последний анархист: начало - страница 12

– Раз так, – продолжил Сергей Константинович, – теперь можно говорить и о помолвке?

– Только с Вашего позволения, конечно.

– Вы и сами знаете, что я уже дал тебе своё согласие не без желания самой Софьи Денисовны. Она – то самое дорогое, что только у меня есть, и знай, если Вы отмените свадьбу или посмеете её обидеть, я вышлю Вас обратно туда, где Вы и жили до этого, поэтому, дети, отнеситесь к этом шагу с большой ответственностью. Мы с Вашим отцом были знакомы очень давно, царствие ему небесное, не опорочь его имени.

– Вы можете ни в чём не сомневаться, это самое обдуманное решение, которое я принимал когда-либо. В таком случае, я бы хотел заключить этот брак в ближайшие пару месяцев. Софья, как вы на это смотрите? – такой вопрос застал ту, к которой обращались с таким серьёзным предложением, врасплох. Она действительно думала о том, чтобы выйти замуж, но не ожидала, что это будет так скоро, нужно было время, чтобы привыкнуть к новому статусу.

– Я согласна, однако, не думаете ли Вы, что слишком торопитесь? Нужно как следует всё подготовить, – проговорив это учтиво, но не без намёка, та переглянулась с Татьяной, давая понять настоящую причину такой просьбы.

– У нас ещё будет время об этом поговорить, пусть этот брак принесёт Вам только счастье! – перевела тему Галина Сергеевна, понимая всю неловкость данной ситуации. Следом за этим раздался звон бокалов.

Один лишь Илларион не то что не стал пить, но и отодвинул от себя бокал, выпрямившись и взглянув на своего брата. Как только в комнате воцарилась тишина, а бокалы были наполовину пусты, тот заговорил:

– Как Вы уже можете говорить об этой помолвке? Со смерти нашего отца и сорока дней не прошло. В ближайшие пару месяцев свадьбе не быть.

Первые секунды Эдуард молчал, только после чего прокашлялся и уже более тихо обратился к своему собеседнику.

– Мы уже с Вами это, кажется, обсуждали, и, если хотите, обговорим этот момент ещё раз, давайте не будем сейчас снова поднимать эту тему на семейном застолье: сейчас не место и не время.

– Не стоит беспокоиться, может действительно стоит отложить эту свадьбу до осени? – спрашивает Софья, а в глазах прослеживается явное беспокойство, – как бы сейчас не допустить ссоры.

– Да, Вы правы… нам с Вами некуда торопиться, – снова улыбнулся тот и опустил взгляд, по одному которому можно было понять, что неожиданный его приезд с братом, спешка со свадьбой и все эти разговоры – то, о чём им ещё предстоит поговорить наедине, а пока настала белая полоса и новая ступень в жизни для них обоих, ведь «вечной» настоящей любви не смогут помешать ни время до таких формальностей, ни недовольство ближайших родственников. По крайней мере, так считала сама Софья…

Постепенно земля покрылась разноцветными листьями, а температура медленно опускалась к нулю. Люди словно испарились с улиц, будто потеряли всякий смысл бесцельно гулять по аллеям и наполнять шумом и без того маленький городок: казалось, что это место и вовсе утихло – никто и не упоминал ни анархистов, ни слухов о свержении власти, словно забыли о том, что недавно их потрясло, а может и заставили себя забыть. В конце концов, даже о наиболее известных «Памяти Каталонии» не было и строчки в местных газетах, хотя раньше заголовки только и говорили о них. Эта «группировка» уже долгое время мелькала на глазах монархистов и при каждой возможности кричала о свержении власти, раздавала крестьянам свои сомнительные работы и угрожала нападением на крупное издательство, с которым не так давно связалась «Сиерра-Морена» (конечно, их стараниями, сотрудничество пришлось прекратить). Более того, о них до сих пор не было известно никакой информации: ни имён участников, ни мест, где бы они могли обитать. Одним словом, борьба с ними была настолько бесполезной, что даже казалась абсурдной.