Когда и домов вовсе не стало, где-то на отшибе стало виднеться небольшое, помученное не одним веком поместье, которому пора бы уже быть не более, чем музеем истории и археологии. Пройдя его ржавые ворота и высохший сад, которым, видимо, так никто и не занялся, Глеб Дмитриевич даже стал сомневаться в том, что пришёл по нужному адресу – уж слишком это напоминало брошенный кем-то участок. А вдруг с ним в кабаке сыграли жестокую шутку? Люди-то там ненадёжные. Свет не пробивался сквозь деревянные окна, наоборот – они были зашторены и ничего не отражали. Остановившись на пороге, незваный гость ещё несколько минут мялся и не решался стучать, в конце концов это идея была крайне абсурдной. Его здесь никто не ждёт, может Владимир и вовсе о нём позабыл и посчитает, что теперь Пуряев к нему навязывается. Какая глупость самому графу стоять на пороге у рухляди и звать обычного работягу, гордо зовущего себя дворянином? Простояв несколько минут, юноша позвонил в колокольчик у двери, который выглядел совсем новым в лучших старых традициях – пока единственное, что напоминало о существовании здесь жизни.
Прошла минута. Две. Три. Глеб Дмитриевич позвонил ещё раз, но никто не ответил. По всей видимости, дома никого, стены его молчат, а окна не скрипят даже от порывов ветра. Постояв ещё немного, граф усмехнулся и медленно сошёл с порога – как он мог пройти такой длинный путь? Для чего? Он и сам не знал, с какой целью стоит здесь. Скрыв смешок от собственной безрассудности и одержимости навязчивой идеей, тот уже собирался уйти, как вдруг скрипнула входная дверь. Из-за дверного проёма выглядывал один зелёный несколько напуганный глаз. Как только молодой человек повернулся обратно ко входу и уже было готовился подойти, ручка дёрнулась, словно обитательница дома собиралась её захлопнуть. Руки незнакомки крепко сжимали ручку и дрожали.
– Доброе утро, я бы хотел увидеть Владимира Владимировича, – настойчиво произносит Пуряев, и эта фраза мгновенно подействовала на девушку.
Она захлопнула перед носом графа дверь, но через секунду отворила её и вышла на крыльцо, показавшись в полный рост. Это была складная высокая девушка с длинными волнистыми волосами, немного растрёпанными, словно недавно отошла ото сна. Да и в принципе она казалось медлительной и сонной. Проще говоря, странной.
– Владимира Владимировича? А его нет. Вы кем ему будете?
И действительно, Глеб несколько оторопел из-за такого неудобного вопроса. Что ему ответить? «Я его знакомый граф из кабака»?
– Я его… друг. Глеб Дмитриевич.
– Ах, Глеб Дмитриевич, Володя рассказывал мне о Вас. Вы проходите, не стойте у порога, подождём его вместе, – и незнакомка спешно зашла в дом, пропуская гостя и почти сразу убежав в неизвестном направлении, дав графу возможность осмотреться. Несмотря на внешние данные, внутри дом выглядел светлым и просторным, можно даже сказать уютным из-за количества различных предметов интерьера и чистоты, за которой здесь, по всей видимости, очень тщательно следили. – Вы не стойте, идёмте на кухню, – попросила та тонким тихим голосом и дружелюбно улыбнулась, хотя и доверия к ней не было никакого.
Неуверенными шагами граф прошёл вслед за ней. Он остановился почти в проходе, осматривая её с ног до головы, и даже успел подумать, что пришёл в дом той самой Ангелины по глупой ошибке, так как выглядела его собеседница молодо, можно сказать чуть младше Владимира.
