– Доброе дело сотворит князь Бегиш, коль примет участие со своими воинами в походе. Сколь велико его воинство? – спросил атаман Ермак, поглядывая в дальний край ханского городка, где размещался со своими ратными товарищами атаман Кольцо. У трех длинных срубовых построек большой толпой гомонили казаки, прощаясь с теми, кто должен был покинуть Кашлык.
Только на миг задумался княжич Бекбулат на вопрос атамана, потом как бы через силу сообщил, что у князя Бегиша наберется до полутысячи сабель.
– Добро! Прикажи, мурза Кутугай, коней пригнать к городку, а казаки тем часом соберутся в дальнюю дорогу.
Уложив в приседельные мешки провиант и ратный припас на возможно многие баталии с кучумовскими отрядами, Иван Кольцо вывел своих казаков за ров Кашлыка, куда по слову мурзы Кутугая пригнали табун оседланных коней. Не зная, сколько человек пошлет с ними атаман Ермак, татары привели весь табун, но когда увидели, что с Иваном Кольцо всего сорок казаков, гримаса досады застыла на лице княжича Бекбулата, мурза Кутугай даже плетью хлестнул себя по правому сапогу.
– Что лопочет княжич, Микула? Чем недоволен, спроси.
Заранее догадываясь о причине татарского неудовольствия, толмач Микула не без злорадства задал эти вопросы молодому Караче.
– Великий атаман, глаголет сей княжич, – перевел ответ татарина толмач, – посылает в помочь князю Караче так мало воинов. Что могут сделать они против многотысячного войска Кучума? Князь Карача хотел бы иметь в своем стане сто и больше твоих людей! Ишь, басурман, чего захотел! – от себя добавил толмач и мотнул головой. – Можно подумать, хочет побить Кучумку только нашими казаками, а сам будет сидеть за бугром да баранину жарить на кострах!
Атаман Ермак тихо засмеялся на эти рассуждения толмача, развел руками и сказал:
– Скажи княжичу, что часть войска нашего ушла на север против пелымского князя, союзника Кучума. Когда прибудет от Карачи гонец и сообщит, что их отряды уже собрались выйти супротив Кучума, тогда и я со всей ратью приду в его улус и вместе погоним хана в дикие степи, ежели не изловим в каком-нибудь сражении, как Маметкула. Казаков посылаю сорок человек с лучшим атаманом, каждый из них в бою десятерых стоит, о том вы хорошо знаете! – как бы ненароком напомнив это татарам, добавил атаман Ермак. И тут у него едва не слетел с языка вопрос: не встречались им, сюда идучи от Бегишева городка, пятеро казаков на повозке, но что-то удержало.
«Через день-два возвратится есаул», – успокоил себя атаман Ермак, от моста через ров посматривая, как казаки Ивана Кольцо уселись в седла и позади княжича и воинов поехали по тракту на юг, в сторону Бегишева городка, до которого было верст сорок, не более.
– Только бы все обошлось, – неожиданно тихо проговорил рядом Матвей Мещеряк, и на вопросительный взгляд Ермака пояснил: – Ко вчерашним недругам поехали, а не на Москву калачами угощаться в блинных рядах!
Ермак помолчал, поджав губы, наблюдая, как конный отряд, обогнув глубокую балку с голым кустарником, постепенно ушел за лес, и только растревоженное воронье долго еще кружилось в том месте, словно сопровождая ушедших в чужое владение отважных казаков.
– Господь не выдаст, Кучум не съест! Иного выбора у нас пока нет, Матюша, как рассорить тутошних князьков с пришлым ханом! Иван не даст себя в обиду, случись какой ратной баталии быть со всей кучумовской армией! Да и недалеко до Бегишева городка. Ежели Кучум подступит неожиданно всей силой, мы на стругах живо придем на подмогу. У князей да с помощью казаков тоже сила немалая получается, в один день Бегишева городка хану не захватить!..
