Из фляжки Руслан сделал сам глоток и дал попить коню. Конечно, это не ведро воды, но хотя бы что-то. Потом он постоял, прислушиваясь ещё, и повёл Верного дальше, пробираясь вглубь леса.
Интересно, что же он будет делать с самим Черномором, если даже с Рогдаем он совладать не смог?! И вообще, как же он будет вызволять свою любимую, если себя защитить не мог? Это какой-то позор, не иначе. Об этом он и думал, погружаясь в кручину всё сильнее и глубже. И продолжая брести, естественно.
Земля стала очень уж мягкой и подозрительно липла к сапогам. Всё кругом чавкало и проваливалось. Руслан вышел на круглый тёмно-зелёный тенистый булькающий пятак, через которое было проложено бревно – упало или от времени, или его паразиты так сгрызли. Со всех сторон этот пятак обступали корявые деревья с толстыми корнями, в некоторых местах торчавшие из земли, как гигантские дождевые черви после ливня выступают из грязи.
Руслан ступил на бревно, осторожно ведя рядом с собой коня. Верный же, стал упираться, явно не горя желанием идти всё глубже и глубже.
– Друг мой, нам надо идти, – терпеливо сказал Руслан, утягивая за собой коня. – Позади нас опасный ворог… Гляди, вот возьмёт и настигнет…
Бревно проломилось под Русланом, оказавшись крайне трухлявым, старым и ненадёжным. И когда это произошло, витязь тут же понял, что лежало оно как бы одним концом на одном бережке, а другим – на противоположном, как мостик, через который он пробрался к старцу в пещеру. Только тут реки не было, тут оказалось другое.
– Эй, трясина! – заорал Руслан, с глухим всплеском оказавшись по колено в болотистой тине. Он выпустил узду и конь спешно отпрыгнул назад, истошно заржав. – Назад, назад! Прочь!
Трясина хоть и выглядела незаметно и не слишком опасно, но силы у неё хватало, чтобы засасывать витязя очень быстро – он сидел в трясине уже по пояс, чувствуя, как ноги его сковывает густая жижа, опутывает ил. В голову полез тот страшный сон, видимый им прошлой ночью.
– Эх, Людмила, прощай! – завопил он, понимая, что его поиск подходит к концу. – Не быть нам вместе!
Конь метался по краю уже отчётливо проступившего болота. Казалось, оно стало увеличиваться, разрастаться.
Машинально Руслан стал тянуться к корням самого близко дерева левой рукой – на которой была рукавица. Сначала он даже не придал этому значения, но только пару мгновений спустя понял, что вырвал из земли корень и теперь держал его в руке… Он дёрнул его на себя и дерево со скрипом накренилось в его сторону. Руслан подтянул к себе спасительное отростище и ухватился за него второй рукой. Приложив одной рукой невероятные усилия, а другой почти никакие, он вытащил себя к подножью дерева а и стал заползать на искуроченные корневища…
– Сапоги утопил, – сообщил он своему коню, дрожа всем телом и испуганно оглядываясь по сторонам. – Вот сила твоя в чём, Левша. Ну, спасибо. Если жив останусь, то отблагодарю.
Он медленно поднялся, гоня от себя мысли о том, что Левша может сам уже лежат убитый его грозным преследователем… И всё из-за него!
– Значит, отомщу за всех, – сказал он Верному, который уже поуспокоился. – Идём, друг мой… Только я отдохну малость…
И он прижался лицом к корню, вдыхая мокрый аромат сырой земли.
––
Черномор сидел у себя в тронном зале – в настоящем тронном зале – в другой башне. Тут почти ничего не было – чёрный длинный ковёр от входа до его золотого трона, каменные тёмные стены, маслянистые фонари на них. Тут он вёл переговоры со своим воеводой – плечистым мужем, чем-то напоминающим собой Рогдая – с похожей черно-седой бородой. Он тоже был одет в чёрные латы, как и тридцать два его богатыря, только шлема не носил. Взгляд у него был живой и подвижный, в отличие от остальных воинов. Звали его Касьян Коса. И сейчас они были тут оба, пока Людмила сидела у себя в спальне. Но не только они.
