Один из солдат забинтовал Шору голову до бровей и помог встать. Отряд направился обратно в город. Солнце нещадно припекало. Из-за звона в ушах и жажды Шор ощутил, что сейчас рухнет. Он достал флягу и сделал два больших глотка. Затем ещё и ещё, пока не опустошил её до конца.
– Правильно, пей больше, – сказал командир и дал свою флягу.
Шор выпил немного и почувствовал, что его вот-вот стошнит. Он вытер губы и вылил остатки на голову. Стало чуть полегче. Он кинул взгляд на скалистый холм и вдруг увидел вдалеке белое пятно, которое быстро промелькнуло между камней и исчезло.
– Там, видите?
Командир присмотрелся и покачал головой.
– Там ничего нет.
– Что-то белое как будто перепрыгнуло по камням.
– Горная коза, скорее всего. Не думаю, что отрицатели стали бы скакать по скалам в своих плащах.
Шор, успокоившись, хмыкнул.
Путь до Инарона показался вечным. Голова кружилась, постоянно хотелось пить. Усталость накатывала волнами. Когда наконец Шор пришёл в мастерскую, то сразу рухнул на кровать. Лика спустилась по лестнице, увидела его и охнула.
– Что стряслось? Ты цел?
– Жить буду, – сказал Шор.
– Давай я посмотрю, – Лика потянулась к повязке и попыталась отодвинуть её, но Шор зашипел.
– Не надо! Замотали, и ладно. Царапина.
– Может, позвать анатома?
– Они сейчас другими заняты. А я просто получил по голове. Ничего страшного.
Лика, похоже, чуть успокоилась. Она принесла Шору воды, он сделал пару глотков и, поморщившись, попросил убрать стакан.
– Кто это был? Кого вы нашли? Отрицателей?
– Нет, – тихо сказал Шор, – просто тёмный дар. Слушай, давай потом поговорим? Я посплю.
Лика поцеловала Шора. Он с благодарностью потёрся носом о её щёку и тихонько сказал:
– Вот увидишь, скоро мы ещё потанцуем.
– Обещаешь?
– Обещаю.
– Чур, я поведу, – улыбнулась Лика и вышла из комнаты. Шор посмотрел ей вслед, закрыл тяжёлые веки и погрузился в мучительный сон.
Лика проснулась от звона разбитого стекла. Она подняла голову от стопки бумаг, на которых заснула, и попыталась понять, не почудился ли шум.
– Шор? – позвала Лика и услышала стон.
Она ворвалась в комнату. Шор метался на кровати, как в ночном кошмаре. Простынь под ним потемнела от пота. Парень тяжело дышал. Сквозь неплотно сомкнутые веки виднелись белки закатившихся глаз.
– Шор, проснись! Шор!
Лика потрясла его за плечи – кожа у парня оказалась невероятно горячей, – но он не отреагировал. Крупные капли пота скатывались по лицу. Лика сбегала за водой, смочила тряпку и стала обтирать шею и руки Шора. Увидев, что повязка на голове сбилась, Лика решила снять бинты, чтобы положить холодный компресс.
Стоило немного размотать их, как комнату озарило до боли знакомое голубое сияние знака пленника эль-Туна. Вены на лбу Шора горели огнём, будто под кожей засел морской моллюск.
Лика уронила бесполезную тряпку.
– Не может быть… потерпи! Я сейчас! Я приведу помощь!
Лика со всех ног помчалась в анатомскую за помощью. Потом драгоценное время ушло на то, чтобы втолковать пожилому анатому и трём его подмастерьям, что случилось.
– Не тараторь, деточка, – с раздражающим спокойствием сказал старик, – расскажи толком: чем отравили, когда, какие симптомы?
– Я не знаю когда! И что это такое – яд, кровь, какая-то жидкость из железы великого тёмного дара – тоже не знаю!
– Что-что? Вы же говорили, что убили его…
– Да! Но, видимо, у айнэ был запас этой дряни! Это как наркотик!
