– Слово офицера?
– Что «слово офицера»?
– Вы даёте слово офицера, что меня больше не побеспокоят?
– Слово офицера!
– Ладно, значит так! Вот позывной батальона, – начал объяснять Лобанов, – вот наш позывной, вот сюда записываете принятые сигналы, сюда отправленные, вот это журнал для воздушных целей, вот тетрадь для кодограмм! Всё! Удачи, придурки!
Волков и Комаров понимали, что их подставили и подставил никто иной, как командир роты, они думали, что на дежурстве они будут вместе с Лобановым и сейчас не знали с чего начать, что делать, а из приёмника уже шли сигналы…
***
Лужин понимал, что что-то идёт не так, прошло уже два часа, а из батальона ещё ничего не поступило.
– Что там у вас? – обратился он к радистам, – батальон что нибудт передаёт?
Волков и Комаров пожимали плечами и передали листочки с тем, что они приняли, Лужин попробовал по журналу их расшифровать, но ничего не получалось.
– Бывает так, что за такое время из батальона ничего не было? – обратился он к офицерам, ноходящимся на ПУ.
– За это время уже должно быть несколько сигналов о режиме работы станций, – ответил один из офицеров.
– Лейтенант, – обратился Лужин к командиру взвода связи, – разберись, что там у радистов?
– А как я разберусь…
– Вы что, Морзе не знаете? Вы же командир взвода связи?
– Морзе знаю, а вы думаете этого достаточно? – Лейтенант зашёл к радистам и прислушался к эфиру, – что это он всё уркает? УР УР.
– Он спрашивает" кто ты» – ответил Волков.
– И что надо отвечать?
– Сказать свой номер?
– Какой номер?
– У каждого радиста есть свой персональный номер.
– Ну так скажите свой!
– У нас нет номеров, они присваиваются только на втором году.
– А сейчас почему тройки сплошные…
– Это нас посылают!
– Куда?
– Ну, судя по количеству троек – очень далеко!
Лейтенант вышел из рубки и молча покачал головой на вопросительный жест Лужина. Капитан понимал, что вся эта неразбериха вышла из-за него, надо как-то выходить из положения.
– Вызовите Лобанова, – приказал он
– Его не разбудить, он всю ночь глаз не сомкнул, даже заснул прямо в одежде, да и в батальоне могут спросить, почему один радист подряд на двух сменах, за это могут наказать, – схитрил лейтенант, – к тому же вы дали слово офицера…
Лужин не знал что делать, а между тем шёл уже третий час, а из батальона ничего не принято, он вспомнил, как указательный палец Брагина упирается ему в грудь «обращайтесь лично».
– Вызовите Брагина, – через силу сказал он.
– Он готовится к наряду, товарищ капитан, – ответил лейтенант.
– Ну так отмените наряд, – в ярости крикнул капитан.
– Может лучше вы…
– Это ваш подчиннный, лейтенант, идите и прикажите…
Лейтенант вышел с ПУ, он знал, что Брагин его не послушает, все слышали, как он сказал капитану «лично».
– Брагин, выходи на дежурство!
– Не могу, я готовлюсь к наряду!
– Командир отменил наряд, выходи, ну выручи, там вообще, чёрт знает, что творится, ещё не приняли ни одного сигнала.
– Пусть капитан придёт и ЛИЧНО отменит свой приказ, – сказал Брагин и тут же крикнул, – дневальный! Принеси форму с кухни! – В наряд на кухню ходили в ХБ пятидесятых годов.
– Ну Брагин, будь человеком, выручай!
– Товарищ лейтенант, вы нарушаете устав, вы пытаетесь нарушить приказ старшего по званию, а это трибунал.
Лейтенант хотел вернутся на ПУ, но увидел как в казарму зашёл старшина.
– Старшина, дело есть!
– Слушаю тебя лейтенант, – сказал старшина, пытаясь открыть каптёрку.
