–– Я люблю тебя, милая. – Мама до последнего стояла в стороне, не нападала, не вмешивалась, и заговорила только тогда, когда кроме нас с ней больше никого не осталось.
–– И я люблю тебя.
Подойдя к ней, крепко стиснула в объятиях, уткнувшись лбом в плечо, и глубоко вдохнула, надеясь ощутить знакомый аромат полевых цветов, которые она так любила собирать когда-то, но от нее пахло лишь сыростью.
–– Прости за все, – прошептала я.
Черный кинжал, призванный на смену мечам, мягко вошел в сердце, и мама исчезла, теперь точно навсегда, а вокруг воцарилась тишина.
–– Ты… – раздался взволнованный голос за спиной. – Ты плачешь? Неужели снова готова позволить себе чувствовать, вернуть меня?
Я увидела надежду, искрящуюся в зеленых глазах, когда повернулась и посмотрела в лицо принцессе, возникшей рядом со мной.
–– Ну что ты за наивная дура, – ответила, покачав головой и вытирая мокрые от слез щеки. – Я плакала не потому, что вдруг решила снова позволить себе чувствовать. Я только что оплакивала последние крохи человечности, которые еще оставались во мне, окончательно похоронив прошлое, долгое время не дававшее покоя. – Приблизилась к ней, смерив брезгливым взглядом. – Я навсегда похоронила никчемную тебя.
Принцесса негромко вскрикнула, когда мои клыки впились ей в шею, несколько раз дернулась в попытке освободиться и вскоре затихла. Я позволила бездыханному телу рухнуть на землю. Оно не рассыпалось прахом, как все предыдущие, и я пару мгновений стояла неподвижно, глядя в широко распахнутые зеленые глаза, ощущая пьянящую легкость и наслаждаясь ею.
–– Ну что, дружочек, остались только ты и я, – обратилась к туману, который багровым ковром устилал пол, закручиваясь красивыми спиралями и перекатываясь плавными, неспешными волнами.
Красная масса замерцала ярче, коснулась рук, подобно зверю, жаждущему ласки.
–– Готов вернуться?
* * *
Я очнулась посреди ночи. В камине догорал огонь, на прикроватном столике стояла ваза с шикарным букетом, а рядом с ней стакан со свежей кровью Гедеона. Запах колдуна витал в комнате, им же пахла соседняя подушка, на которой вверх обложкой лежала раскрытая книга. Должно быть, он проводил здесь немало времени, пока я валялась в беспамятстве. Гедеон заметно менялся. Раньше, случись со мной подобное, он бы заглянул пару раз для приличия и снова бы исчез по своим делам. Для колдуна было пыткой сидеть на одном месте, он не умел проявлять заботу в привычном нормальным людям понимании, а сантименты его всегда злили.
Я чуть ли не залпом осушила стакан и сразу же направилась к Луке, не удосужившись даже взглянуть на себя в зеркало, а видок у меня скорее всего был сейчас отвратный. Пару раз я чуть не упала посреди коридора, потому что от слабости подкашивались ноги, от голода кружилась голова. Пришлось опираться о стену. Туман встревоженно клубился вокруг, будто вопрошая: «Я помог, я тебя защитил. Ты же несерьезно насчет Хаоса? Не станешь нас туда отправлять?»
Еще на подходе к комнате Луки, ощутила присутствие всех Теней. Но прежде, чем я вошла, передо мной возник Сумрак. Волк было радостно кинулся ко мне, но я на него шикнула, давая понять, что для объятий и радостного воссоединения время не подходящее. Зверь обиженно прижал уши, поджал хвост и, понуро опустив голову, поплелся за мной. Позже обязательно заглажу вину и проведу с ним время.
Тени, столпившиеся вокруг кровати Луки, выглядели так, будто их всех разом погрызла гигантская стая фурий. В комнате разило кровью. Я с трудом подавила порыв вгрызться в шею Норе, которая стояла ближе всех к двери. Не знаю, что с ними произошло, но потрепало их знатно. Никто не произнес ни слова, когда я вошла, не бросился с радостью на встречу. Они слишком хорошо меня знали, чтобы мгновенно уловить в каком бешенстве я пребываю, оставаясь спокойной внешне. И дело было не только в Луке, меня раздирало от желания вцепиться в глотку Велору, а следом и Анне! Но этим займусь позже, сейчас важен лишь Лука.
