С любовью, Аня Сухарева».
Со счастливым лицом я аккуратно сложил записку и тетрадь в свою тумбочку и отправился спать, ворочаясь долгое время.
2.
Так прошла моя первая неделя в столице, а впереди нас ожидало целое лето, и, как нам казалось тогда, оно должно было пролететь в счастливых трудовых и учебных минутах нашей юности, но мы ошибались. Это случится в будущем, а до этого мы не знали, как повернется наша жизнь…
Девятого июня Владилен проснулся как обычно. Однако традиционная пробежка откладывалась, так как скоро должна была начаться открытая лекция по философии с участием доктора философских наук Георгия Федоровича Александрова. В то утро Сухарев начал собираться ещё до завтрака и мотивировать меня, словно мы готовились не к обычной лекции, а к важному матчу.
– Понимаешь, Ярослав, – продолжал товарищ, оканчивая приготовления тетрадей и учебников, – для нас, я говорю о философской группе, это важнейшее событие за учебный год. Но оно не менее значимое и для тебя, потому как сегодня ты изучишь заведение, в котором начнёшь получать профессию и получишь важные сведения из философской науки.
– Очень рад, что ты меня берешь, но я постараюсь остаться незаметным и все законспектировать, – проговорил я, взяв новую тетрадь и карандаши, – а чему посвящена тема лекции?
– Диалектическому и историческому материализму! – уверенно произнёс Владилен, находясь уже у входной двери.
– Одним словом, всё как ты любишь! – улыбнулся я, выступив за товарищем.
– В таком случае постараюсь успеть всё записать, чтобы понимать тебя ещё лучше.
Наш путь лежал на кафедру философии, которая располагалась относительно близко от общежития. Спешка Владилена не смогла не оставить след, и это дало свои результаты – мы прибыли на место самыми первыми, даже раньше академического состава.
– Дела, Ярик, похоже, мы с тобой всё-таки могли ещё дома побыть, – недоумённо произнёс он, следуя по пустым коридорам.
– Ничего страшного, мы бы и так готовились, что мешает нам делать то же самое здесь? – предложил я, изучая помещения университета.
– Согласен, – проговорил Сухарев, кивнув головой, – тогда пойдём до библиотеки, она обычно уже открыта к этому часу. Сторож под утро уходит в неё и проводит там час до конца смены.
Действительно, в такой ранний час читальный зал оказался не заперт, но, помимо сторожа, листавшего научный журнал, там находился и незнакомый для Владилена человек, одетый в официальный костюм и сидящий спиною к нам. Он занял место у отдельного стола рядом с окном и при свете лампы занимался изучением литературы и ведением личных записей.
Чтобы не мешать человеку, решили занять стол подальше.
– Владь, присмотрись внимательнее, – произнёс я, указав на человека, – а это не твой ли лектор?
– Нет… – задумчиво протянул он, приглядевшись, – похож, но, скорее всего, это просто новый преподаватель.
– Пожалуй, ты и прав, – ответил я, доставая тетради. – Скажи, а длительность мероприятия будет как у обычной лекции?
– Часа три, как две смежные, но с перерывом, – промолвил товарищ, разложив книги, – к часу освободимся и прогуляемся по Москве. Само занятие, скорее всего, разделят на несколько частей с перерывом, так что силы останутся.
– А много ли приходит слушателей? – поинтересовался я, смотря конспекты Сухарева.
– Вероятно, полный зал, она же открытого типа, а на такие мероприятия приходит много студентов с разных групп и факультетов, – ответил товарищ, приступив к правке конспекта, – мне кажется, схема занятия окажется следующей: сперва нам расскажут о марксистском диалектическом методе, а после о его применении и о законах диамата. Он в разы опытнее меня, поэтому точно объяснит лучше.
