– Вполне! – удивленно протянул я, увидев, как Аркадий выбил пятерку моих шашек. – А Яков Геннадьевич? У него какая роль?
– Товарищ капитан ведёт надзор за артелью и активно участвует в организации производственного процесса. Хороший он мужик, честный, некоторые его побаиваются, и правильно! Для их же блага! – задорно, с неприкрытым уважением отчеканил Аркадий Иваныч, и, поднявшись на ноги, он потянулся, дав указание: – Всё, товарищ Мельников, идём трудиться!
По возвращении в цех меня сразу поставили к трудовой деятельности. Первым делом Аркадий Иванович отвёл меня к отдельно стоящему столу с собранным приёмником, и мы приступили к совместной разборке изделия. Константинов счёл важным, чтобы я не только самостоятельно разобрал корпус, но и извлёк отдельные детали, слушая об устройстве конструкции и принципах работы.
Когда лекция завершилась, и радио оказалось собрано, Константинов поставил мне контрольную задачу: самостоятельно повторить разборку и сборку устройства, чтобы закрепить полученные знания. Сам же он, чтобы мне не было скучно, подозвал молодого человека и начал знакомить меня с ним.
К нам подскочил светловолосый парень с выбивающимися кудрями со всех сторон головного убора. Его озорные глаза, напоминавшие цветущее летнее поле, радостно светились, и, глядя на своего старшего товарища, он хоть и пытался скрыть улыбку, приняв более серьёзный вид, но в последний момент не сдержался, залившись радостным смехом.
– Ты, Сашка, ещё неделю хохотать с анекдота будешь? – улыбчиво обратился Константинов к парню.
– Не серчай, Аркадий Иваныч, я теперь как утром тебя вижу, всегда его вспоминаю, – произнёс юноша, слегка успокоившись. Затем он перевёл взгляд на меня и протянул руку для приветствия. – Приветствую, Степанов Александр, но для удобства зови меня Шурик.
– Здравствуй, Ярослав Артемьевич, или просто Ярик! – обрадовался я, схватив его в ответ. – Очень рад знакомству.
– Сашка, я тебя не просто так подозвал, – продолжил Аркадий Иваныч, отложив приёмник в сторону. – Ты, как наиболее сознательный из нас, расскажи сейчас Ярославу о нашем профсоюзе. А то, что откладывать на потом?
– Ты как всегда дело говоришь, Аркадий Иваныч, – ответил юноша, и, ухватив меня за плечо, Александр повёл меня в сторону.
Должен признаться, я не предполагал, что моё появление вызовет столь пристальное внимание. С первых же минут коллектив проявил ко мне неподдельный интерес, и теперь, следуя за очередным товарищем, я внимательно впитывал новую информацию.
– Я рад тебя приветствовать в наших рядах, Ярик, – начал Александр, держа правою руку у меня за плечом, – сегодня у тебя первый день, поэтому труд отложим до завтра и займёмся ознакомлением с производством.
– Аркадий Иваныч сказал, что ты познакомишь меня с профсоюзом, утверждая, что он существенная часть артели, – проговорил я, осматривая коллектив.
– Очень важная часть, Ярослав! – добавил Александр, выведя меня на улицу, – у них одна из ключевых ролей в развитии трудового государства, потому как профсоюзы являются как кузницей пролетарской сознательности, так и школой построения коммунизма. Ты понимаешь значение этих слов?
– Не совсем, лучше объясни, – ответил я, вновь сев за игровой стол.
– Гляди, – продолжил Степанов, сев рядом и достав шахматные фигуры, из которых он отобрал черного и белого коня, установив их перед глазами, – сегодня пролетариат можно разделить на два лагеря: сознательный и несознательный. – начал он, поочередно переводя руку с светлой фигуры на темную. – Первый понимает важность построения коммунистического общества и значение новой формации для своего класса, а второй, менее сознательный, пока не мыслит такими формами, головой оставаясь в прошлом. Но оба важны и оба являются равными по отношению к собственности, поэтому им нужна организация на их трудовом месте, но не партийная, ибо партия, выражающая их интересы, уже есть, и не государственная, потому как государство уже принадлежит рабочим. Нашим пролетариям необходимо что-то промежуточное, этим и является профсоюз.
