– Невероятно вкусно! Ты большая молодец, – оценил я, опробовав первое блюдо, – а ребята сейчас не дома?
– Они перед обедом ушли в приют, а меня оставили ожидать твоего возвращения, – произнесла Аня, налив ухи для себя и присев напротив, – кстати, Владилен и Инна просили передать благодарность за завтрак, он нам очень понравился.
– Очень рад, но у меня припасена ещё парочка рецептов, так ещё есть чем удивить! – ответил я, переходя ко второму.
– Славно! Я уже с нетерпением жду, когда ты им научишь, – проговорила девушка, взяв меня за руку через стол, – а пойдём сейчас ко мне в комнату? Я прочту тебе новые стихи, а после пойдём на прогулку.
Приведя себя в порядок, я направился к Ане и, постучавшись, вошел в её покои. Комната девушки оказалась светла и уютна: в ней находились тёплые обои и аккуратные тёмные шторы, собранные подхватами по обе стороны от окна и порождающие чувство спокойствия. Пол был устелен мягким ковром, разделяющим просторное ложе и несколько шкафов для одежды, дверца одного из которых держала на себе вешалку с поглаженным атласным платьем бежевого оттенка.
Аня располагалась на краю кровати с парой тетрадей в руках, и, увидев моё появление, она встретила меня нежным взглядом, пригласив присесть рядом.
– Я переделала черновики, и сегодня мы вместе отошлём их Уварову на обратном пути, – начала она, когда я приблизился и обнял её за талию, – послушай, теперь они строятся с опорой на коллектив.
– Готов, пожалуйста, начинай, – ответил я, прикрыв глаза, и ощутив, как она опустила голову мне на плечо.
Когда я слушал её голос, меня обдувал свежий аромат её волос, и я не мог не прижать её ближе к себе.
Она продолжала стихотворное повествование об единстве личности и коллектива. Как менялась лирическая героиня, попав в студенческое общество педагогического университета, и как девушка, вкладывая свои старания в общее дело, помогала развиваться остальным, несмотря на ряд имевшихся противоречий. Итогом поэмы стал выход на учебную практику, в котором товарищи, показав себя как единое целое, смогли разработать план обучения малышей, воспитав нового человека на основе полученного опыта.
– Что скажешь? – послышался тихий голос у уха, от которого я раскрыл глаза.
– Очень сильное произведение с реалистичной основой, – проговорил я, повернув к ней лицо.
– Я тоже считаю, что стало лучше. Посмотрим, какое мнение будет у Уварова, ведь он определит дальнейшую судьбу поэмы, – ответила Аня, сложив свою левую руку мне на бедро.
– Уверяю, ему понравится, – заключил я, запечатлев поцелуй на её губах.
Наше соприкосновение оказалось проникнуто не только нежностью, но и страстью, которая, словно хмель, захватила наши мысли. Взяв Аню левой рукой, я ощутил исходящий от её тела жар и, не в силах больше сдерживаться, лёгким движением пригласил её прилечь. Она, обронив на пол тетради, ответила согласием.
***
Вечерняя Москва оказалась прекрасной. Особенно благоухающая сирень, которая цвела рядом с домом Ани и наполняла округу приятным летним ароматом.
Когда мы вышли из подъезда, девушка оторвала веточку этого растения и попыталась закрепить её к своим волосам, но ничего не вышло. Это вызвало неловкий смех, и, чтобы исправить положение, она вручила эту лозу мне, вновь одарив поцелуем.
После мы взялись за руки и, продолжая общение, отправились по тротуару в неизвестном для меня направлении.
