– Ну… – начал он. – Есть там такое место… я туда все время летаю. Ну, типа… – Актер сделал еще глоток. – Типа частный курорт. Там меня знают, поэтому я могу… расслабиться, что ли. Ничего особенного. Типа, так. – Он похлопал ладонью по столу и снова ослепительно улыбнулся. – А вы? Что вы делали с детками? Вы говорили, у вас трое?
Я смотрел на него, сидевшего за моим столом и старавшегося сделать вид, будто его интересует моя простая жизнь, – и заявлявшего при этом, что в полете в Мексику на выходные нет ничего особенного. И, раз уж я начал питать к нему откровенную антипатию, я решил, что моя жизнь его не касается.
– Ух ты, – сказал я. – Должно быть, это недешево обходится. Взять хотя бы билеты… А вы ведь можете летать только первым классом. Ну, чтобы вас не беспокоили и все такое. Сколько же это выйдет? Пара тысяч? А ведь еще частный курорт? В жизни о таких штуках не слышал. Наверняка тоже недешево.
Чейз снова отвел взгляд, и я, к великому своему удовлетворению, даже сквозь загар увидел, как он покраснел. Актер смущенно кашлянул.
– Ну, вы знаете… – пробормотал он. – Бонусные мили, скидки… – Чейз сделал жест рукой, словно отмахиваясь от всякой ерунды. При этом он, очевидно, забыл, что держит в руке кружку с кофе. И в результате плеснул кофе на мой стол, забрызгав даже дверь. – Ох, черт! – спохватился он. – Извините, – Роберт сорвался с места и устремился к двери. – Пойду салфеток принесу, – бросил он через плечо.
Пару секунд я смотрел ему вслед. Даже странно, как такой самодовольный красавчик может вдруг превратиться в обыкновенного растяпу. Может, стоит сменить тему? Неужели разговоры о его привычках настолько выводят его из равновесия? Или он пытается скрыть что-то еще помимо своего богатства?
Да нет, вздор. Это просто я по своему обыкновению выискиваю во всем темную сторону – даже там, где ее нет. Я отмахнулся от этой мысли и оглядел стол, оценивая ущерб. Кофе пролился точно на промокашку, так что мне повезло. Только одна небольшая капля угодила на верхнюю папку, но наверняка не просочилась внутрь, а маленькое пятнышко на обложке вряд ли кто-то заметит.
Роберт вернулся почти бегом, сжимая в руке ком бумажных полотенец, и я отошел от стола, чтобы не мешать ему с уборкой. Занимался он ею лихорадочно, не переставая бубнить: «Извините. Черт. Извините бога ради». Зрелище вышло довольно жалкое, и мне его стало почти жаль. Однако же, разумеется, жалость не относится к тем чувствам, на которые я способен, а если бы и был, то уж наверняка не стал бы растрачивать его на Роберта. Поэтому я просто стоял, смотрел на него, и у меня даже почти получалось не ухмыляться.
Роберт успел вытереть почти весь кофе, когда зазвонил телефон. Я перегнулся через него и дотянулся до трубки.
– Морган, – буркнул я.
– Ты мне нужен, – произнес знакомый голос ворчливо и при этом властно. – И папку с делом захвати.
– Каким еще делом? – не сразу понял я.
– Девицы на помойке, – прошипела Дебора. – Господи, Декстер. – В трубке послышались короткие гудки, и я несколько секунд стоял, тупо глядя на нее и пытаясь понять, что задумала моя сестра. Дело вела не она – на него назначили Андерсена, а значит, Дебора формально не имела к нему никакого отношения. Разве только в качестве наблюдателя, назначенного в помощь Джекки Форрест, чтобы та познакомилась с расследованием настоящего убийства. Ну да, возможно, она хотела продемонстрировать Джекки, на что похожа жизнь следователя… и эксперта. Отсюда следовало, что Джекки, возможно, сейчас с ней. И при мысли об этом внутри у меня что-то вспыхнуло и принялось разгораться – до тех пор пока я не вспомнил, как зол на нее за то, что она заняла столько места в моих мыслях. Однако же я не мог не обращать внимания на зов сестры, не рискуя огрести один из ее фирменных хуков правой, поэтому приходилось подвергнуть себя угрозе одного из самых бестолковых человеческих чувств, представ перед глазами Джекки.
