Глава 4. Воры в законе, они же жулики, и они же урки
Первый раз я увидел Джема в гостинице «Амур», это было летом 1994 года. Из гостиницы позвонили в дежурку УВД с жалобой, что люди бандитского вида наводнили «Амур», вследствие чего сотрудники гостиницы боятся работать. Мы выехали втроем: я, Юра Бутырлин, старший нашей группы по «Общаку» и мой напарник. В гостинице мы обнаружили небольшой «шабаш». На входе и в пролете каждого этажа стояли крепкие, красивые хлопцы, по внешнему виду достойные быть в охране президента. По цепочке из этих парней, как по следам, мы добрались до искомого гостиничного номера. В номере находились сразу несколько воров в законе, что для Хабаровска было очень шикарно. Состав сходки выглядел так: Джем, грузинский вор Цицка, комсомольский вор Волчок и николаевский вор Вадик Беляй, там же присутствовал и Кисель, к тому времени еще не коронованный. Мы, надо признать, немного растерялись от такого «воропада», чем не преминул воспользоваться Джем.
– Я антифашист, тут проходит совещание единомышленников, – сообщил нам Васин и показал красное удостоверение, где действительно было что-то такое указано.
– Придется, Женя, с нами проехать.
– Не в моих планах, – дерзил Джем.
– Ну тогда вызываем СОБР, – сообщил я честной компании и устроил небольшое шоу, вызывая по рации, радиус действия которой не позволял выйти на дежурку, тот самый СОБР.
– Не, ну уж и пошутить нельзя, – быстро «переобулся» Джем и сам предложил присутствующим ворам по-хорошему проехать на беседу в РУОП.
Такое количество воров одновременно в РУОП еще никто не видел, и даже руководство не совсем понимало, как с ними общаться. Был взят тон в общении с ворами на всякий случай уважительно-официальный, с Джемом так вообще по имени и отчеству. Васину такое обращение понравилось, и после беседы он вальяжно вышел на крыльцо управления в хорошем расположении духа. В 1995 году РУОП9 базировался уже на Карла Маркса 107 «В», где в 2001 году и закончил свое существование. На крыльце Васина узрел Толян, опер ранее служивший в хабаровском сельском райотделе и не признававший никаких авторитетов в принципе.
– Джем! – не совсем уважительно обратился Толян к авторитету.
– Что? – Васин подобрался, думая, видать, что таким образом к нему обращается сам генерал, начальник РУОП.
– Ты где работаешь? – спросил первое, что пришло на ум, Толян.
– В старательской артели. А что? – Васин набрался смелости вступить с Толяном в диалог.
– Да так, ничего, – ошарашил вора Толян и, оставив Васина в недоумении, отправился по своим делам.
После такого общения с Толяном Джем быстро покинул здание управления, кортеж вора примерно машин из пятидесяти в скором порядке убыл из Хабаровска в Комсомольск-на-Амуре.
Все воры в законе вначале 90-х числились трудоустроенными, иначе в Союзе было нельзя, запросто можно было загреметь по статье «тунеядство». Взял на себя эту «почетную» обязанность грузинский золотопромышленник Кочехидзе Георгий Шалвович, учредитель крупной Дальневосточной золотодобывающей артели старателей «Сибирь», для своих Гога, или Шалыч. Гога еще одна заметная фигура в криминальном раскладе 90-х в Хабаровске. Шалыч не имел своей группировки, но запросто мог обратиться к любому криминальному авторитету «общаковской» направленности, если ему нужны были боевики для решения какого-либо вопроса. У Кочехидзе было несколько участков открытых горных работ, на которых добывалось шлиховое золото, примерно по тысяче килограммов за сезон. Конечно, это были огромные деньги, которые грузинский предприниматель тратил своеобразным образом, Гога поддерживал многих воров в законе по всему СНГ. Грузин дарил ворам дорогие иномарки на дни рождения, некоторым покупал квартиры и безвозмездно давал крупные денежные суммы. Шалыча, я думаю, знали все воры, которые были на тот момент в недавно распавшемся СССР, этого предпринимателю было вполне достаточно. Со временем участки, где артель Кочахидзе добывала золото, иссякли, Гога, по сути, стал банкротом и вскоре умер в Москве от цирроза печени.
