При случае можно, стало быть, даже вздохнуть вещему критику с приличным сожалением: если и был на Руси поэт Пушкин и возбудил в горячих головах несбыточные надежды, то ныне, как Евгений Онегин, покинул своих почитателей «надолго… навсегда».
А журнал Пушкина даже ругать не стоит. Никому не опасен дышащий на ладан собрат.
Воспел было авансом славу Пушкину-журналисту некий Виссарион Белинский, да и тот вскоре усомнился. Правда, этот московский суеслов, оставшийся в полном одиночестве со своими похвалами «Современнику», все еще верит в поэтическую звезду Пушкина, страстно взывает к нему в «Телескопе» и в «Молве». Нет! Ни в какие «телескопы» не увидишь угасшую звезду. Никакая «молва» не возродит минувшей славы. Пусть же ратует за Александра Пушкина Виссарион Белинский…
Все ниже опускалось хмурое петербургское небо. Но уже вереницей двигались по Невскому проспекту после летнего запустения изящные экипажи. Щеголи и щеголихи, возобновив прогулки, являли завистникам последние моды, вывезенные из Парижа.
Конец ознакомительного фрагмента.
