Последний император России. Тайна гибели - страница 17

Но план Юровского непоправимо и неожиданно для него рухнул. И произошло это так: появился Никулин со стульями и поставил их (сам или, что более вероятно, по команде Юровского) в центре комнаты. Но пока Николай Александрович усаживал сына, Александра Федоровна велела переставить ее стул к окну. Предлог очевиден: комната мала, в ней душно, мне тяжело дышать, у окна, пусть и закрытого, мне будет лучше. Никулин либо огрызнулся, либо вопросительно посмотрел на Юровского: как быть?

Что оставалось Юровскому? Упереться и настоять на своем? Да, он, конечно, мог поступить именно так, но ему очень хотелось избежать ненужных осложнений. Где-то рядом (в соседней комнате? на втором этаже?) начальники ждут приглашения осуществить расстрел, а тут такая неприятность. Сейчас эта баба поднимет шум, ее поддержат дочери. Нужно ли все это? Да черт с ней, решает Юровский, пусть сидит где хочет. Лишь бы не догадалась раньше времени о том, что сейчас произойдет. И Юровский велел Никулину поставить стул для Александры Федоровны там, где она пожелает.

Вот так, скорее всего, и сложилась расстановка обреченных в расстрельной комнате.

Теперь самое время проверить, насколько это соответствует свидетельствам остальных очевидцев и участников расстрела.

Следующий рассказчик – Григорий Никулин, правая рука и любимец Юровского, которого комендант Дома особого назначения ласково называл «сынок». Что же запомнил «сынок»? Увы, об этой фазе операции по уничтожению династии он не рассказал почти ничего. Только то, что для наследника и Александры Федоровны принесли стулья. Даже не уточнил, что именно он сам и принес стулья. Не вспомнил Никулин и фразу, которую произнес, отправляясь за стульями.

Пулеметчик А. Сухоруков во время расстрела стоял на посту в нижнем этаже дома. Он запомнил, как в комнату завели семью. Запомнил, как из нее вышел Никулин и, проходя мимо него, Сухорукова, сказал: «Для наследника понадобилось кресло, видимо, умереть он хочет в кресле. Ну что ж, пожалуйста, принесем». Придумывать Сухорукову не было никакой необходимости. Так что именно эта фраза была произнесена Никулиным.

Сухоруков запомнил и некоторые другие подробности.

Г. И. Сухоруков (охранник):«Когда арестованные были введены в комнату, в это время группа людей, что раньше вошла в одну из комнат, направилась к комнате, в которую только что ввели арестованных. Я пошел за ними, оставил свой пост. Они и я остановились в дверях комнаты».

Остановились в дверях. Означает ли это, что дверь оставалась открытой? По-видимому, да. И далее Сухоруков сообщает: «Юровский коротким движением рук показывает арестованным, как и куда нужно становиться, и спокойно тихим голосом: „Пожалуйста, вы встаньте сюда, а вы вот сюда, вот так в ряд“. Арестованные стояли в два ряда, в первом вся царская семья, во втором – их лакеи, наследник сидел на стуле. Правофланговым в первом ряду стоял царь. В затылок ему стоял один из лакеев. Перед царем, прямо лицом к лицу стоял Юровский».

Сухоруков говорит, что царь стоял правофланговым. Так как члены семьи стояли лицом в сторону входа в комнату, то правый фланг был у северной стены. Неполное, но все же совпадение с данными других участников экзекуции.

В рассказе члена УралЧК М. Кабанова мы находим некоторые новые детали: «Николай Второй, прийдя (так в тексте – Ю. Г.) в указанную комнату, сына посадил на приготовленный нами стул, а сам встал посреди комнаты лицом к двери. Все остальные встали с правой и левой руки, также, лицом к двери. Тов. Юровский вошел в эту комнату, встал в угол и зачитал Николаю 2-му и его семье Постановление…»