Четверо товарищей вернулись обратно к лагерю, изредка в темноте спотыкаясь о туши убитых врагов. До рассвета оставалось каких-то жалких четыре часа. И все они, увы, прошли в мучительных, бесплодных попытках хотя бы ненадолго уснуть. Адреналин и страх растеклись по венам жаркой, пульсирующей эссенцией, словно безмерно одарённый экзорцисту, начисто изгнав из возбуждённого сознания призраков снов. Уставшие веки опускались и поднимались вновь и вновь, а рука в нервной привычке то и дело хваталась за рукоятку оружия. И в тот самый миг, когда изможденное тело было наконец-то готово погрузиться в блаженные пучины временного забвения, в глаза беспощадно ударил первый луч восходящего солнца. Четыре человека неохотно зашевелились, вяло собирая свои пожитки и медленно готовясь к новому дню и его испытаниям, что пока ещё мутными плохо различимыми образами плавали в туманной дымке неизвестности.
– Сраное дерьмо! Я ведь только успел заснуть! – провёл ладонями по лицу Псих.
– Не ты один, – зевая и потягиваясь, ответила ему Зажигалка.
Грешник молча стоял и смотрел вперёд на розовое зарево, медленно рождавшееся из-за горизонтальной бесконечности. Тьма недовольно корчилась, искажалась, а затем отступала, но лишь для того, чтобы отдохнуть, набраться сил, и вновь погрузить мир в пучины страха и холода следующей ночью. Тела чудовищ – изувеченные, обугленные, в полночной тиши казавшиеся неотъемлемой частью зловещего мрака, ныне утопали в солнечном сиянии. Яркие лучики, тут и там поблёскивали в лужах постепенно засыхавшей алой крови.
– Он что? До сих пор там сидит? – подошла к лидеру женщина.
– Как видишь, – пожал плечами тот.
– Полагаю, именно так он и провёл остаток прошлой ночи, – сонно добавил железный человек.
– Как думаете, он уже пришёл в себя? – спросила Зажигалка.
– Вот сейчас и узнаем, – невольно вздохнул Грешник и направился к Джепетто.
Зажигалка и Курильщик последовали за ним. Псих тоже присоединился к друзьям, пускай и с некоторой неохотой. Скорее им двигала не столько симпатия к здоровяку, сколько тривиальное любопытство и искреннее нежелание лишний раз выделяться на фоне остальных, получая потом в спину недовольные обвинительные взгляды.
Темнокожий мужчина отчётливо слышал звуки приближающихся шагов, но не счёл должным – обернуться или схватиться за оружие. Убитый им демон лежал рядом в луже собственной крови. Ошмётки головы монстра шрапнелью разлетелись по округе, попав на лицо и руки здоровяка, а некоторые из них даже успели присохнуть к напитавшемуся кровью камню.
– Джеп? – послышался слева голос напарника.
– Ты любишь рассвет, Грешник? – хрипло произнёс здоровяк.
– Да, – с некоторой заминкой ответил тот.
– Почему?
– Может потому, что он приносит с собою надежду? – послышался рядом голос Зажигалки.
Губы Джепетто изогнулись в лёгком подобии улыбки – довольно приятной в своей сути, и, тем не менее, не сумевшей удержаться от того, чтоб не впитать каплю яда иронии.
– Скорее потому, что рассвет убивает тьму, – наконец отозвался лидер.
– Именно, – кивнул здоровяк, поднося к лицу свои перепачканные по локоть в крови руки.
– И всё же… некоторая часть тьмы продолжает жить с тобою даже при свете дня, – задумчиво добавил он.
– Эй, вы! Философы хреновы! Пока вы тут болтаете, наш Джеп-потрошитель окончательно истечёт кровью, – неожиданно воскликнул Псих.
– А ведь он прав, – согласился Курильщик. – Смотрите! – добавил он, указав на порезанное плечо собрата.
