– Вы не могли бы…? – Петечка посмотрел на мою сумку.
Я начала перебирать варианты: в принципе, да. Бросить вызов по всем правилам. Найти уединенное место и сразиться. И плевать, что потом газеты будут визжать на разные голоса об агрессивных драконоборцах. Но не успела – вернулась Ольга. Больше она нас вдвоем не оставляла.
Перед дорогой я посетила туалет. На ободранных стенах были заметны следы копоти. Будто кто-то прижигал их огромной сигаретой. Когда я вышла, Петечка смущенно отвел глаза.
Дома я раздраженно хлопнула дверью. Муж и сыновья удивленно посмотрели на меня. Я достала из сумки меч и бросила на стол.
– С завтрашнего дня начинаем тренировки! – пришлось рявкнуть, чтобы до всех дошло, что я серьезна. – Рядом с нами живут драконы, мы не можем остаться беззащитными.
Через год Ольга прислала фотографию. Та была коротко подписана: сюрприз! С фотографии на меня взирал пухлый младенец. Ничего драконьего в его лице не было.
Похоже, Ольге все же удалось сделать из Петечки настоящего человека.
Зачем он ломал мои игрушки?
Брат расхохотался.
«Чело-веки!» – он сморщился, будто ему в рот попал травяной клоп, и хлопнул себя по лбу. Потом вытаращил глаза, оттянув нижние веки пальцами, отчего глаза налились красным. Я не люблю, когда брат так делает: будто он хочет стать кем-то страшным, а не моим братом.
– А почему тогда не чело-веки-рото-носы? – скривился он. – Или руко-ноги? Какие дурацкие прозвища ты им даешь.
– Ничего не дурацкие, – я старался не показать, что мне обидно, иначе брат не отцепится.
– Как же не дурацкие, – хмыкнул он. – Такие же дурацкие, как ты сам. «Живот-ные» – не мог чего получше придумать!
Я ничего не ответил. Пусть я не мастак сочинять названия, зато умею лепить из глины разное.
Брат заглянул в домик, хотя я пытался прикрыть его рукой.
– Ой, эти чело-веки уроды! А знаешь почему?
Я промолчал.
– Потому что они похожи на тебя! Лепишь таких же уродов, как сам.
Чело-веки и впрямь походили на меня. А на кого же еще? Не на брата же. Хотя мы близнецы, и другие нас путают, но я – это я, а он – это он, мы себя никогда не перемешиваем.
– Дай посмотрю! – брат вырвал коробку и начал вглядываться в чело-веков.
Через некоторое время он резко пихнул ее обратно.
– Они и тупые, как ты, – с разочарованием произнес брат.
Брат злился, потому что не мог никого со-творить. Сколько не пытался, у него ничего не выходило. А мои чело-веки умели ходить, правда, неуклюже и падали все время, но это ерунда. Зато живот-ные получились хорошие: они бегали и издавали различные звуки. Ничего, я и чело-веков научусь хорошо делать. Мама говорила: «Главное – верить в себя, и все получится».
Домик из коробки собрала мама. На крышке нарисовала небо. На дно приклеила горы и леса из картона, изобразила реки и моря. Когда мама исчезла, я целыми днями лежал на полу и разглядывал коробку. А потом решил со-творить что-нибудь сам. Долго решал из чего, а после взял глину, потому что пластилин брат забрал себе. Он вечно все отбирает у меня, но коробку я не отдал: он может что-нибудь испортить в мамином домике.
…Брат сломал чело-веков. Утром я открыл домик, а несколько живот-ных и чело-веков лежали без движения – они были раздавлены. Брат подошел и пихнул меня в спину.
– Давай, плачь! – велел он.
Я сдерживался: не хотел, чтобы он смеялся надо мной.
– Они мне надоели! – продолжил брат. – Ничего не умеют, лишь ходят, сталкиваются друг с другом и падают.
