Нет, не близких потерять боялся Медведев. Отправляясь в этот дальний рейс, он уже знал, что никогда больше не увидит ни друзей, ни приёмных родителей. По сути, это было одной из причин его согласия на работу за дальним рубежом – не видеть смерть опекунов, не хоронить их собственноручно. В конце концов, они о нём не особо заботились, так с чего вдруг ему заботиться о них? На самом деле Виктор боялся оказаться в обществе, где ему, космонавту-бурильщику, уже не будет места. Друзья и знакомые постареют или тоже умрут, технологии за такое время сделают ещё пару-тройку скачков, за ними и в конце двадцатого-то века не поспевали, что уж говорить о нынешнем времени. Молодёжи Медведев будет малоинтересен. Чем он вообще будет заниматься в мире, где его не было почти полвека? А ещё он боялся того дня, когда достигнет своей цели. Человек без цели – лишь потребитель.
– Слушай, Серёга, а на «Осирисе» есть капсулы гибернации?
По серьёзному выражению лица Вершинина Виктор понял, что этот вопрос уже посещал друга.
– Это я проверил первым делом.
Медведев оживлённо посмотрел на пилота, и тот обреченно ответил:
– Нет там ничего. Оно и логично. Зачем снабжать корабль гибернационными капсулами, если миссия беспилотная?
– И что нам делать?
– Очень рассчитываю на то, что у капитана на этот счёт есть идеи. Хотя лично я сомневаюсь. Насколько я знаю, капсулы на «Марке» двойного назначения. При нормальных условиях каждая капсула – это автономная гибернационная система. А при критических авариях они выполняют роль спасательных капсул и автоматически выстреливаются в космическое пространство.
– Чёрт, и что же нам делать? – повторил Медведев, глядя в пустоту космоса. Его начинала одолевать паника.
Весь оставшийся путь парни провели молча. Стыковка с «Марком» прошла в штатном режиме. На борту их встретили овациями, но на лицах героев радости никто не увидел.
Отложив тяжёлые мысли, Медведев и Вершинин присоединились к сборам. Весь остаток дня на «Марке» кипела работа. Главную скрипку в ней играли капитан Сопкин, осуществлявший общее руководство, и инженер Корнеев. Чувствуя важность своей миссии, Корнеев подошёл к работе со всей серьёзностью. Важно было демонтировать и перенести на «Осирис» всё, что могло пригодиться экипажу для выживания. Денис поминутно сверялся с технической документацией к кораблю и давал незанятым членам экипажа указания. В скором времени грузовой отсек «Марка» больше походил на склад запчастей, а сам корабль – на металлолом, который готовят к списанию. Отовсюду торчали шлейфы проводки, зияли дыры в стенах и потолке. На полу валялась обшивка, которую местами приходилось снимать полностью, чтобы добраться до необходимых агрегатов и датчиков.
Вскоре встал вопрос о том, как транспортировать самые важные ресурсы – кислородные баллоны и воду. Если с баллонами проблем не должно было возникнуть – они были достаточно мобильными и даже помещались в тесную кабинку буровой платформы, то с водой дело обстояло иначе. Её было достаточно, для того чтобы запустить полный замкнутый цикл жизнеобеспечения для девяти человек, но было совершенно непонятно, как её перенести на «Осирис». Вариант с использованием топливных шлангов тут же отбросили. Во-первых, не хватало их длины, а во-вторых, был существенный риск того, что вода попросту замёрзнет в трубах.
– Сколько воды на «Осирисе»? – ещё раз уточнил у Вершинина капитан.
