Так, а на чем я остановилась?
Ах да, на штурме водной преграды…
День двадцать третий, поздний вечер
***
До сих пор мороз по коже, когда вспоминаю, как глупо и нелепо все произошло. А самое обидное, что трагедии можно было бы избежать. Эх, если бы знать заранее…
Во всем виноваты наши «отцы-командиры», категорически не пожелавшие прояснить всю опасность форсирования зараженного паразитами озера. Да и я – тоже хороша, молчала до последнего, пока МАЗ Иваныча не провалился в подводную каверну. Передняя часть кабины грузовика ушла в воду по самую крышу и стала быстро наполнятся болотной жижей. Тягач, само собой, оказался не герметичен.
Внезапно почувствовала, как заложило уши. И даже не сразу осознала – я ору, как ненормальная. Все-таки нервишки в последнее время расшатались основательно. Жара, паршивое питание и недосып. А тут еще эти проклятые черви на мою голову… Словно какой-то защитный клапан психики сорвало, и вся накопившаяся злость, усталость и раздражение вырвались в едином сиюминутном порыве и превратились в невыносимо пронзительный вопль.
Иваныч тут же ударил по тормозам. Сильно накренившись, МАЗ встал на краю обрыва. Черт его знает, насколько глубоко уходила подводная яма, во всяком случае мне в тот момент показалось, что мы зависли на самом краешке отвесного склона. Еще пару секунд, и грузовик мог бы целиком уйти под воду, вот тогда нам всем точно были бы кранты. Повезло, у старика оказалась отменная реакция.
Забулькала грязная жижа, в нос ударила невыносимая вонь болотной тины, по крыше кабины Мишка громко топал подкованными ботинками, на два размера больше, чем нужно. Как он там удержался и не слетел в воду, когда тягач накренился под сорок пять градусов, я ума не приложу.
Надо признать, крик подействовал на мужиков отрезвляюще, Стивен птичкой упорхнул с переднего сиденья на лестницу, которая ведет на крышу, к пулемету. Даже про раненную ногу забыл сгоряча. А мы с Василием в тот момент цеплялись руками и ногами за все выступающие части кабины, чтобы не соскользнуть с заднего сидения прямо в серую жижу.
С Иванычем оказалось чуть сложнее: пока старик выбрался из-за руля, пока взгромоздился на сиденье, потом еще выше, одной ногой встал на рулевое колесо, второй на спинку сидения – времени прошло уйма, вода успела наполнить почти треть кабины и он слегка намок. Возможно, именно тогда и подцепил паразита.
А может быть, это случилось чуть позже, теперь уже не узнать…
Я чуть-чуть успокоилась, когда поняла, что мы больше не погружаемся. В немалой степени тому поспособствовал Петр Иванович. Очень спокойно попросил объяснить, а в чем собственно проблема? Ну, искупались, и чего страшного-то произошло? Бывает. Не впервой.
Вот тут меня прорвало, и я рассказала все… И о прыгающих червях, и о сожранных изнутри крокодилах. И даже о застреленном Чекистом, ни в чем не повинном солдатике, проболталась.
А с другой стороны, я никаких подписок о неразглашении не давала, так что с меня взятки гладки.
Иваныч выслушал молча, не перебивая, хмыкнул так, многозначительно, и говорит с издевочкой:
– И почему это, интересно, я совсем не удивлен?
И тут для меня сразу все встало на свои места. Ведь действительно, так и есть, мы, люди, – расходный материал. Сколько народу погибнет в пути, руководителям экспедиции просто наплевать. У них, видите ли, великая миссия – спасение человечества. А то, что мы и есть оно, это самое пресловутое человечество, которое они спасать собираются, наши руководятлы попросту забыли.
