Дорога давалась нелегко. Организм, не привыкший к таким нагрузкам в жару, сдавал позиции. Футболка на спине насквозь пропиталась потом, со лба и носа струились испарины, которые я без конца вытирала тыльной стороной ладони, а ноги в кроссовках парились в настоящей бане. Казалось, я тонула в поту. Мечтала окунуться в ледяное озеро или хотя бы о прохладном встречном ветре.
Воздух в лесу был чрезмерно сухим и жарким, а вокруг тишина, которая казалась неестественной, словно природа затаила дыхание. Сначала раздалось далекое жужжание, издалека напоминающее огромного летящего жука. Но в какой-то момент Макс остановился и вскинул голову, и я повторила его движение. Глаза уловили квадрокоптер, плавно летящий на северо-восток. И вдруг… несколько минут спустя над нашими головами с гулким жужжанием пронесся беспилотник. Его холодный, механический звук резал слух, а тень скользила по земле, как призрак. Я замерла, сердце бешено заколотилось, а в горле застрял комок страха.
Какого хера… удивленно произнес Стас.
Потом пролетели два вертолета. Их мощные лопасти разрывали воздух, создавая вибрацию, которая отдавалась в груди. Я подняла голову и увидела их – огромные, серые, с военной символикой. Они летели достаточно высоко, но от их гула и самого вида было чертовски страшно. Я почувствовала, как дрожь пробежала по всему телу, а руки сжались в кулаки, будто пытались ухватиться за что-то надежное, но вокруг была лишь бесконечная лесная глушь.
Война ближе, чем кажется, хмуро заключил Янковский.
А потом… вдалеке раздался первый взрыв. Глухой, тяжелый удар, от которого содрогнулась земля. Птицы взметнулись в небо, отчаянно крича и хлопая крыльями, а я почувствовала, как ноги подкосились. Каждый следующий взрыв звучал все ближе, и с каждым разом страх сжимал сердце все сильнее. Я смотрела на своих спутников, их лица были бледными, глаза – широко раскрытыми от ужаса. Мы не знали, куда бежать, что делать. Лес, который раньше казался таким спокойным и уютным, теперь превратился в ловушку, полную неизвестности и угроз.
Ля хауля ва ля куввата илля биллях! воскликнул Амир. Сила и мощь принадлежат только Аллаху!
Я молниеносно схватилась за локоть Макса, мои пальцы впились в его кожу с напряженными и крепкими мышцами, будто он был единственной опорой в этом хаосе. Все вокруг пригнулись, стараясь стать меньше, незаметнее, но он стоял непоколебимо, словно скала, которую не сломить ни ветром, ни огнем. Его спокойствие было почти пугающим. Он не дрогнул, не опустил голову, лишь слегка повернул лицо к небу, где разворачивалась настоящая война.
Янковский опустил взгляд на мою руку, сжимающую его локоть. Его глаза, холодные и расчетливые, встретились с моими, но он ничего не сказал. Ни слова утешения, ни упрека. Просто молчание, которое говорило больше, чем любые слова. Он будто знал, что происходит. И это знание, эта уверенность в его взгляде заставляли меня чувствовать себя одновременно и защищенной, и еще более уязвимой. Он снова поднял голову, его взгляд устремился вдаль, где в небе метался беспилотник, а вертолеты, словно хищные птицы, кружили над лесом. Взрывы гремели где-то на горизонте, но Макс, казалось, не обращал на них внимания. Он оценивал ситуацию с холодной ясностью, как будто видел не только то, что происходит, но и то, что будет через минуту, через час.
Я не отпускала его локоть, чувствуя, как дрожь постепенно отступала, сменяясь странным чувством облегчения. Рядом с ним я была в безопасности. И даже если мир вокруг рушился, даже если небо горело, а земля дрожала, он стоял непоколебимо. И в этом была какая-то странная, горькая надежда.
