Читать онлайн Рина Вейн - Последний лепесток ромашки. Для тех, кто ищет ответы в молчании

© Рина Вейн, 2025

ISBN 978-5-0067-0221-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Меня зовут Рина. Я писала эту книгу несколько лет – в тишине, без спешки, где-то между уроками, ночными мыслями и собственными потерями. Я проживала свою подростковую жизнь так же, как её проживают миллионы других – у меня получилось тревожно, одиноко, почти без слов. Но всё это время я писала. Даже если не на бумаге – то внутри себя. И я всегда, по-настоящему, доверяла этой книге.

Она не кричит. Она слушает.

В ней вы найдёте выдумку, но и правду. Половина событий – происходила на самом деле. Некоторые разговоры, взгляды, письма, даже тишина между строк – взяты из жизни, как она есть. И, возможно, поэтому она такая… живая.

Я посвящаю эту историю человеку, который больше не может читать – но чьи пальцы всё равно листают страницы, ветром, дождём, памятью.

Спасибо тем, кто был рядом, даже когда я молчала. Кто не заставлял меня быть громкой. Кто просто был.

Я не знаю, как она встретится с вами. Будет ли она кому-то спасением или просто тихим эхом. Но я надеюсь, что вы услышите.

С любовью,

Рина

Раскиданные бумаги на столе не давали Марку покоя уже долгое время. Момент, который превратил его жизнь в нескончаемый ком растраченного попросту времени, проник во все клетки мозга. Ничего больше не имело смысла, кроме того дня – туда он возвращался каждый день, там и жил.

Приближалась ночь. Снаружи заиграли уличные фонари, шум машин слышался все реже. Искры снега переливались, точно бегая друг за другом. В воздухе можно было прочувствовать кусающий мороз, даже не выходя из дома. Такие прелести зимы создавали успокаивающую атмосферу. Но только не для парня, сидевшего за столом, со своим вечно включенным ноутбуком.

Раздался стук в дверь. Женщина вошла в комнату сына и недовольно поежилась от холода, который проник в помещение.

– Марк, закрой окно. Ты ведь недавно только выздоровел.

– Мне не холодно, – ответил Марк, не отрываясь от ноутбука.

Мать поспешила закрыть окно и подошла к нему. Он, как обычно, даже не взглянул на нее.

Глубоко вздохнув, женщина направилась к выходу. Проходя мимо шкафа, она поскользнулась на бумажке и с жалобным писком упала на пол. Резко обернувшись, Марк подбежал к ней и помог встать.

– Как у тебя получилось упасть на ровном месте? – с усмешкой спросил сын.

– На ровном месте!? Все в этих бумажках и прочем барахле. Я доживу до момента, когда ты уберешься здесь? – раздраженно спросила мать.

Марк недовольно цокнул и развернулся, чтобы сесть за свой любимый стол.

Женщина подняла бумажку с пола, и, прочитав первые строки, сразу поняла контекст.

Она подошла к сыну и отдала ему в руки записи.

– Мы с отцом идем спать. Спокойной ночи, если ты, конечно, вообще собираешься ложиться.

Она вышла из комнаты, закрыв за собой дверь, чему Марк, за такое умение сохранять личное пространство, был благодарен.

Взглянув на бумажку, он сел за стол и стал перечитывать ее, сам не зная для чего. Ведь он знает все что здесь написано наизусть. Но, все равно, был готов перечитывать до конца своих дней. Или пока не найдет ответы на вопросы, которыми задавались многие люди.

Это были записи из личного дневника его младшего брата Феликса.

«Двадцать пятое июля.

Предыдущие дни были теплыми, как и подобает лету. Но сегодня я наблюдал серую, холодную погоду. Она буквально описывала моё внутреннее состояние. Я не знал почему я себя так чувствую. Почему внутри меня вдребезги разбивались капли дождя? Почему мурашки с моего тела не сходили из-за холода? Почему мои руки никогда не были теплыми? Почему эхом раздаётся раздирающая пустота?

Экран телефона засветился под моей рукой. Я не знал, что она ответит на моё глупое сообщение о том, что меня беспокоит. Мне необходимо её присутствие хотя бы на время. Август стал бы отличным месяцем для воплощения моего желания.

Это было голосовое сообщение. Я поднёс к уху телефон. С каждым её словом моё дыхание замедлялось. Мне больше не хотелось дышать.

В памяти хорошо застыли её слова «Забудь меня».

Я откинул телефон и взгляд сам упал на тумбочку.

Теперь я знаю причину всему моему состоянию. Но в этот день пропало всё. Кроме ромашки.»

В тот день белые пилюли устремились Феликсу в глотку, а на пол упало ещё кое-что белее. Ещё красивее и значимее. Но который решил его судьбу.

В конце рисовалась никому не понятная фраза: «Теперь это последний лепесток.»

Марк откинул бумажку и потер глаза. В голову лезли мысли, от которых становилось еще хуже.

На краю стола лежал еще один листок. Тоже запись из личного дневника, только уже не Феликса, а младшей сестры Софии.

Марку захотелось перечитать. Он занимался этим целыми днями. Но он вчитывался в каждое слово, чтобы уловить хоть какую-нибудь нить, за которую можно было зацепиться.

Еще один день, ставший для Софии последним днем счастливой жизни:

«Тридцатое июля.

– Это последнее, что он написал.

Он протянул помятую бумажку в руки Марку. Тот, поглядев на неё несколько секунд, аккуратно расправил и положил на самый дальний угол стола. Его глаза предательски наполнились жгучими слезами.

– Они явно кому-то посвящены…

– Они никому не посвящены! – вскрикнул Джеффри, взяв листок обратно. – Он писал это не для того, чтобы рассказать потом, как ему было плохо! Он писал на этом чёртовом куске бумаги, потому что никому не мог об этом рассказать. Никогда не говорил, не доверял. Но я не понимаю…

Упав на колени, он стал жадно глотать воздух, потому что сильный плач отнимает много кислорода.

Марк прикусил губу и посмотрел на него с искренним сожалением. Он понимал, что у всех внутри остались вопросы, на которые никто не мог ответить, что ещё больше давило на сердце.

Но он сумел выдавить некоторое предположение, которое было ближе к истине:

– Мне невыносимо так говорить, но он не доверял, потому что и вправду некому было. Мы были в его жизни, но нас не было рядом. Тогда чем мы заслужили бы его искренность? Он просто оказался не в том времени, не с теми людьми, не в том мире.»

Записи Софии:

«Это было невыносимо слушать, и я вышла, тихо закрыв за собой дверь. А ведь я знаю всю правду. Мне очень мало лет, но я понимаю больше этих взрослых, у которых в голове собралось настолько много ненужного мусора, что они не могут понять очевидных вещей. И я ценю это время, пока мой разум ещё чист.»

Сердце готово было выпрыгнуть из груди. Давление снова поднялось, и Марк отбросил листок. На сегодня ему было достаточно. Завтра он должен передать записи Софии родителям. Они собирались на очередной прием к врачу.

Марк смотрел в потолок, слушая вой ветра за окном. Каждый день он много думал, и к ночи в голове не было ничего, кроме пустоты. Мозг не выдерживал столько информации, да и днем уже с трудом мог соображать. Так Марк и проводил свои ночи.

– Удивительно, что маленькая девочка пишет такими словами. Ей сейчас десять, говорите? Это по-своему прискорбно, но в то же время она умеет излагать свои мысли. И в кое-чём я с ней даже солидарен.

Доктор закрыл личный дневник Софии, краем халата вытер поступивший пот с лица. Её родители стояли в углу: мать что-то шептала себе под нос и тихо плакала, а отец, поправляя свои наполовину седые волосы, сверлил пустым взглядом пол.

– Знаете, я не могу установить точную причину её состояния. И полагаю, что вы навряд ли узнаете, что сподвигло мир Софии окраситься в чёрный цвет и оказаться в подобном месте. Несмотря на её уверенность в понимании этого мира и мира Феликса, она упустила много моментов, и Слава Богу! Но я буду прорабатывать эту ситуацию. Спасибо, что доверили мне пару записей этих ребят.

Хмурый отец чуть кивнул головой и встал со стула. Мать дрожащей рукой ухватилась за его плечо, и так они вышли из кабинета психотерапевта. Но ответ на свой вопрос они так и не получили. По крайней мере, несчастные родители собирались ждать объяснений до конца своих дней.

Отец – Дмитрий, бывший музыкант и последняя красивая нота в городе Джуно, штате Аляски. Много лет назад он переехал сюда вместе со своей женой из России. «Аляска – лучший вариант, чтобы я мог продвинуться в своей карьере» – утверждал он. Его страстью было рыболовство, но вследствие чего именно это место никто точно не знал. Сошлись все на том, что привилегией послужило знание английского языка и любовь к сильным морозам. Что касается его вожделения к гитаре, он перестал играть после потери сына и психической болезни у дочери. Теперь в городе редко можно было услышать падающие каплями на сердце красивой мелодии. Но он всё так же оставался знаменитым и главным любимчиком людей.

Его жена – Елизавета, домохозяйка, женщина с доброй душой и чистым сердцем. Хотя, она могла бы продвигаться в творческой сфере, т.к. к этому делу её сердце лежит с самого детства. Но она отдала всю себя семье. Муж и дети стали для неё смыслом жизни, который делал её полноценной. Но теперь, когда в семье стояла атмосфера душераздирающей боли после случившихся событий, она потеряла большую часть себя. На этом моменте жизнь застыла, и двигаться дальше категорически не хотела.

Когда они подъехали к своему дому, который стоял на окраине города, из-за окна выглянул их сын.

Марк – самый старший из детей в семье. Его жизнь так же поставила точку на совсем ещё неисписанной бумаге. Его жизнь буквально недавно начала процветать, но в скором времени снова завяла. Два года он проучился в Испании, а затем вернулся домой, чтобы поддержать маму с отцом. Но мотивации ехать обратно больше не было.

Отодвинув шторку, он выглядывал лицо родителей. Оно было таким же погасшим, как и до отъезда на приём. Поняв, что никаких известий от них не получишь, он задёрнул шторку обратно, и с такой силой, что она вот-вот могла свалиться на пол. Казалось, что потеря брата мучает не так сильно, как жажда узнать причину случившегося. Иногда Марк даже злился на него, потому что после его кончины жизнь оказалась в пропасти абсолютно у всех. Он знал, что это неправильно. Но кто в этой жизни делает всё абсолютно правильно? «Идеальной жизни просто нет. Поэтому я буду ненавидеть тебя, Феликс.» – вдруг проскользнула мысль в голове парня, от чего он сам испытал большой страх.

– Но, если ничего идеального нет, на кой черт я буду переживать, что думаю не о том? – тихо спросил себя Марк.

В этом был весь он: мысли, не дающие покоя, бесконечные догадки, размышления, бессонница… И, еще одно – мучительная тревожная депрессия. В целом, у всех членов семьи Марка появились по одному или два расстройства. Особенно у Софии. У самой младшей сестры. Тяжелая депрессия проникла в ее разум, тело и душу. Сейчас ей тяжело ходить, трудно принимать пищу и разговаривать. Она почти ни о чем не рассказывала, нежели раньше. Марк часто вспоминал, как они с семьей сидели на большой родительской кровати перед сном, и ведали о том, что произошло за весь прожитый день. И больше всех говорила София, постоянно смеясь и жестикулируя руками. Рассказывала о том, как видела огромную пролетающую птицу в небе, а после, примкнула к большой стае таких же, как она. «Явно, это ее семья! Она улетела вместе с ними в теплые края? Они прямо как мы! Верно, пап?» – пронеслось в голове у Марка. София всегда ждала подтверждения своей мысли от отца, потому что считала его самым мудрым и умным человеком на свете. Она доверяла семье больше всех и являлась их самым ярким лучиком солнца. Всегда ходила с улыбкой до ушей, почти никогда не плакала, поддерживала всех в трудную минуту. Хотя, они часто скрывали от нее множество переживаний, дескать: “ Для чего ребенку знать проблемы взрослых?». Но она будто видела их насквозь. Заглядывала им в душу своими нежными голубыми глазами и успокаивала прикосновением маленькой руки.