– Простите, Януш, – забормотал Вулкан, – я снова вышел из себя. Эта девчонка…
– Коварна! – подхватил Каталин.
Вулкан освободился из его "объятий", повернулся лицом и с тихой ненавистью в голосе произнес:
– Ты ошибся профессией, Каталин. Серье-езно. Тебе бы в цирк. И лошади тебя любят.
– Прекратите оба! – нахмурился Пап. – Скоро стемнеет, а мы до сих пор не узнали, при каких обстоятельствах пропал домнул Серджиу. – Он зыркнул на Еву и приказал: «Сварите нам кофе!», но тут же сообразив, что находится в гостях, а не в офисе своего агентства, добавил вежливое «Пожалуйста» и вновь сменил тон на пренебрежительно-напористый. – Потом расскажете все, что знаете. Не советую лгать и скрывать важные детали.
Ева послушно отправилась в кухню.
Спустя пять минут по комнате пополз удушливый запах жженого пластика, и Пап с испугом в глазах посмотрел на Каталина. В ответ тот пожал плечами.
Ева принесла кофе и села в кресло.
В треснувших плохо вымытых чашках напиток выглядел неаппетитно, да и запах оставлял желать лучшего.
Каталин взял одну из чашек с журнального столика, отхлебнул из нее, скривился и тут же вернул чашку на место. Кофе был сущей отравой…
Пап сник. Нарушение многолетних привычек выбило его из колеи. Он решил закурить, однако и это у него не получилось – Ева запретила. По ее словам, домнул Серджиу не выносил табачного дыма и прокуренных помещений.
– Но вашего отца здесь нет, – резонно заметил Пап.
– Он может вернуться в любую минуту, – заявила она с видом, не терпящим возражений.
Из-за резкого отказа Пап насупился. Работать без кофе и сигарет было чем-то новым для него. Увы, выбирать не приходилось. Он достал записную книжку, ручку и приготовился записывать рассказ Евы.
– Я не говорила об этом полиции, – начала она, теребя прохудившуюся обивку кресла, – и сейчас вы поймете почему. Две недели назад в доме стали происходить странные вещи. По ночам на первом этаже слышались шаги и звон посуды.
Детективы переглянулись.
– Ваш отец перекусывал ночью или варил нормальный кофе? – усмехнулся Каталин.
– А утром, – невозмутимо продолжила Ева, – дом выглядел так, будто здесь пировала компания бездомных. Двери и окна на ночь мы всегда запирали. Несколько раз отец дежурил в гостиной, но засыпал, и выследить никого не удавалось.
– Вероятно куница в доме хозяйничала или крыса, – предположил шеф.
– Нет-нет, – завертела головой Ева, – это не животное. Мы находили следы обуви большого размера.
Повисла тишина.
Вулкан с подозрением уставился на Еву.
Детективы погрузились в раздумье. Неужели Серджиу похитили?
– Есть фотографии следов? – нарушил молчание Каталин.
– Понимаете… – замялась Ева, не оставляя в покое бархатные подлокотники кресла. – Хотя, вряд ли вы поймете. Я и сама не понимаю, как такое возможно. В общем, следы сами собой исчезали. Беспорядок оставался, а следы исчезали. Вот они есть, а вот их нет. И сфотографировать не получалось. – Она обвела присутствующих взглядом и, заметив на лицах недоверие, затараторила: – Поверьте, я не лгу. Потому мы с отцом и не сообщали в полицию. Не хотели выглядеть сумасшедшими. Я только вам рассказала. Больше никто не знает.
– Это все странности, или были другие? – поинтересовался шеф. Вскинул бровь, и Каталин, следуя его немому приказу, прошелся по комнате и заглянул на кухню в поисках следов, которые могли бы подтвердить слова Евы.
– Были еще странности, – закивала она. – Очень жуткие. Каждую ночь, часа в два-три, Мика начинал лаять. Он так лает, когда чужие подходят к воротам. Не любит чужих…
