– Живите вы в своем кругу
Со счастьем человечьим.
А я иным быть не могу —
Я холоден и вечен.
– О! – искренне удивился Каталин. – Мой шеф – любитель поэзии. Не знал.
– Ты еще много обо мне не знаешь, – улыбнулся в усы Пап. – История Лучафэрула прекрасна и поучительна, но давайте вернемся к бренным будням. Что с деньгами?
Вулкан отпил сок и продолжил:
– Мы нашли спо-онсоров и начали работать. Дела шли отлично, пока спонсоры не разорвали с нами отношения.
– Об этом я кое-что читал в интернете, – подхватил Каталин. – Кажется, твой приятель-режиссер включил в фильм порнографическую сцену?
– Не то чтобы порнографическую, – замялся Вулкан. – Это была эротика.
– Хороша эротика, если спонсоры отказались иметь с вами дело. Кстати, ты в той сцене с двумя нимфами классно смотрелся.
Глаза Вулкана засияли неподдельной радостью:
– Ты видел фильм?
– Нет, только тизер. Но ты молодец, Раду, не опозорил румынскую киноиндустрию. – Каталин оголил руку до плеча и сжал огромный кулак. – Всем показал нашу всепроникающую культуру!
– Это не по-орно! – взвился Вулкан. Гости ресторана повернулись к нему, и он виновато развел руками: – Прошу прощения! Репетируем!
– Репетируем! – подтвердил Каталин.
Вулкан подался вперед и, глядя на Каталина в упор, понизил голос:
– Говорю тебе, сцена не порнографическая.
– Видимо, спонсоры так не считали.
– Да они не понимают в иску-усстве. Мой друг не пошел у них на поводу и отказался вырезать ту сцену из фильма. Она была ключевой. Без нее фильм не отразил бы глубину идеи!
Каталин закивал китайским болванчиком, и Вулкан, вскинув голову, повернулся к шефу и дальше рассказывал только ему:
– Надо было срочно искать де-еньги. Пришлось импровизировать. Друг заложил свою трехкомнатную квартиру в Бухаресте, а я, за неимением недвижимости, рискнул головой: взял крупную сумму у человека, связанного с криминалом.
– Насколько крупную? – поинтересовался шеф.
– Восемьсот тысяч евро. Я был уверен, что проект окупится с лихвой.
– Но ты ошибся.
– Да-а… – Щека Вулкана вновь заплясала. – Фильм не «выстрелил». Друг остался без жилья, а я сам едва не превратился в недвижимость. Месяц прятался от крепких парней на джипах. Однажды они все-таки поймали меня и, – он показал шрам у виска, – доходчиво объяснили, что будет, если я не верну долг. Вот тогда я открылся матери. А через два дня она привезла деньги.
Он допил сок. Каталин тут же подозвал официанта и отдал пустой стакан.
– Мать привезла деньги, и ты ничего не заподозрил? – спросил Пап у Вулкана.
– Не-ет. Я привык ей верить.
– Полагаю, – продолжил Пап, – ее вчерашнее откровение сняло груз несуществующей вины с Евы?
Вулкан нахмурился. Мысль о невиновности Евы раздражала и, как ему казалось, делала его в глазах детективов мстительным и мелочным негодяем. Воевать с деревенской девчонкой – тот еще подвиг. Но нельзя было сдаваться без боя. Следовало прощупать Еву. Ведь что-то с ней не так. Что-то… Но что?
Глядя исподлобья, Вулкан выразительно и, желая склонить шефа на свою сторону, сказал ему:
– Не торопи-итесь. Мы ведь не знаем, сколько отец выручил за имение.
– Никак не угомонишься? – спросил Каталин. – Видно же, что Серджиу едва сводил концы с концами. Да и Ева не похожа на интриганку. Она со странностями, но не более.
Шеф взял сторону помощника:
– Коллега прав. Если были деньги, то зачем домнулу Серджиу терпеть нужду и лишать дочь возможности учиться?
