Разумеется, Марк сделал это иначе. Он резко отодвинулся в сторону, чтобы увидеть, кто сидит за спиной его собеседницы. Из-за резкого движения звякнула тарелка на столе, и мужчина, сидевший за соседним столиком, посмотрел на него.
Сначала Марку показалось, что он слепой, – его серовато-белые глаза практически без зрачков выглядели так, будто их поразила катаракта. Но если присмотреться, можно найти сильное сходство этих глаз с грозовыми облаками, которые так часто можно наблюдать летом. Глаза дополняли невероятно белые волнистые волосы до плеч, напоминающие те молнии в грозном небе. Борода и брови были такого же цвета, который чем-то напоминал цвет волос Марадея. Но там, скорее всего, уже поработало старение, а здесь – сама природа. Все это выглядело завораживающе и пугающе, будто ты стоишь у окна, за которым начинается гроза.
– Сказала же, незаметно, – почти шепотом проговорила Витария, стараясь практически не шевелиться. Неужели она испугалась?
– Простите, – шепнул Марк и вернулся к своему блюду.
– Сказалась их связь с морскими магами, – уточнила Витария, – они часто женятся друг на друге, потому рождается больше морских магов, чем грозовых. Надеюсь, канцелярия придумает что-то с тем, чтобы они совсем не выродились.
– А магов полуночи много? – спросил Марк, вспомнив, к какой фракции его отнесли.
Витария изменилась в лице, будто Марк спросил что-то запретное или страшное. Что такое пугающее было в его вопросе?
– Не уверена, что их вообще определяют в отдельную фракцию, – тихо проговорила она, – они рождают очень и очень редко. Как правило, один маг полуночи на одно или два поколения. Зато их сила исключительна, – Витария посмотрела куда-то вверх, словно там висела шпаргалка с описанием всех фракций, – они сильны как днем, так и ночью. К тому же луна проявляет в них такие способности, о которых остальные маги могут только мечтать.
– Получается, я – самый сильный? – улыбнулся Марк.
– Не неси чушь, – Витария толкнула его в плечо, – до «величайшей силы» тебе еще далеко. Но сама принадлежность к такой фракции уже внушительна. Потому ты так нужен Стервятникам, – она сделала паузу, чтобы смочить горло, – удивлена, что они не послали за тобой магримов.
– Магримов? – переспросил Марк.
– Некроманты, самые темные маги, какие вообще могут существовать, – уточила Витария, – они могут поднимать убитых и делать их своими марионетками. Ужасны, страшны и никчемны. Неудивительно, что для них не нашлось места во всем мире. Если увидишь, то узнаешь их сразу. Магримы всегда носят поломанные маски, скрывающие часть их лица. Так они скрывают последствия своей темной магии – лицо под маской у них отмирает, и это никак не лечится. А еще они носят плащи с длинными рукавами, скрывающими их черные мертвецкие руки.
В воздухе зависла неловкая пауза. Марк почувствовал, как от этого рассказа по всему его телу пробежали мурашки. Витария замолчала. Скорее всего, она не раз сталкивалась с магримами, потому ее рассказ был наполнен таким трепетом.
– Среди магов нередко рождаются и те, у кого нет магических способностей, – голос Витарии стал менее жизнерадостным, – мы не можем выгнать их из страны, потому для них тоже определили фракцию. Их зовут бастлины. Это самые добрые и отзывчивые из всех, про кого я рассказала тебе сегодня.
– Спасибо, – с искренней благодарностью проговорил Марк, – это было очень поучительно.
