Он слегла оживился, когда после ужина они уселись на переднем крыльце, и Абигейл заговорила о решении Хонор приехать в Огайо.
– Адам рассказывал мне о семье Грейс, – сказала она, раскачиваясь в кресле-качалке. Она не взяла с собой рукоделия, для шитья было уже темновато. – Он говорил, ты собиралась замуж. Так почему вместо замужества приехала сюда?
Адам выпрямился на стуле, словно только и ждал, когда Абигейл заведет беседу на эту щекотливую тему.
– Да, Хонор, что у вас произошло с Сэмюэлом? Я думал, у вас все решено.
Хонор поморщилась, хотя знала, что рано или поздно ей пришлось бы ответить на этот вопрос. Она постаралась ответить как можно короче:
– Он встретил другую.
Адам нахмурился:
– Кого?
– Женщину из Эксетера.
– Я сам родом оттуда и знаю почти всех местных Друзей. Кто она?
Хонор тяжело сглотнула.
– Она не из Друзей.
– Что?! – воскликнула Абигейл. – Он женился на ком-то не нашей веры?
– Да.
– Полагаю, бритпортское собрание от него отреклось? – спросил Адам.
– Да. Он уехал жить в Эксетер и примкнул к англиканской церкви.
Это было тяжелее всего. У Хонор почти получилось смириться с мыслью, что Сэмюэл больше не любит ее. Но он по собственной воле отказался от веры, составлявшей основу всей жизни Хонор, – и это стало для нее ударом, от которого она, похоже, не оправится никогда. И смущение в глазах родителей Сэмюэла, когда она с ними встречалась на улице, и всеобщая жалость… Все это было невыносимо. И когда Грейс спросила, не хочет ли Хонор поехать в Америку, та сразу согласилась.
Хонор поймала себя на том, что сидит, сцепив руки в замок и сжимая их крепко-крепко. Она сделала глубокий вдох и попыталась расслабить руки, но костяшки пальцев так и остались белыми. Да, мысли о Сэмюэле давались ей нелегко.
Абигейл покачала головой.
– Ужасно, – произнесла она чуть ли не радостно, но тут же нахмурившись. Видимо, вспомнив, что именно из-за этого прискорбного случая у них и появилась незваная гостья. Она бросила на Хонор такой тяжелый, недобрый взгляд, что та вновь почувствовала себя виноватой.
У себя в спальне Хонор легла в кровать и, хотя ночь была теплой, закуталась в подписное одеяло, ища утешения.
* * *
Позже Хонор призналась себе, что недостаточно тщательно скрывала разочарование своим новым домом, и Абигейл могла принять это за оскорбление. Ощущение всепроникающей неосновательности и небрежности не покидало Хонор не только в доме, но и во всем Фейсуэлле. Когда Адам привез ее из Веллингтона, она подумала, что скопление немногочисленных зданий – просто окраина какого-то более крупного поселения. Но на следующее утро, когда Абигейл повела ее на прогулку, поняла, что ошиблась. Лил дождь, дорога перед домом раскисла и превратилась в грязь, однако Абигейл все-таки вытащила Хонор на улицу. Складывалось впечатление, что она просто боится остаться с Хонор наедине – Адам с утра пораньше уехал в Оберлин. Хонор предложила подождать, пока не закончится дождь, но Абигейл нахмурилась и надела капор.
– Я слышала, в Англии постоянно льют дожди, – сказала она, туго затягивая завязки под подбородком. – Ты должна была к ним привыкнуть. Ты же не собираешься надевать этот свой серый с желтым капор? Для Фейсуэлла он слишком цветистый.
Еще вчера Хонор решила спрятать подаренный Белл капор подальше. Она сомневалась, что появится случай надеть его. Будь на ее месте Грейс, она бы запросто ходила в этом капоре. Даже тут, в Фейсуэлле.
