Но появление пятерых таинственных молчаливых и странных парней одного роста окончательно прервало суд.
День клонился к закату, окрашивая воды озера в багровые тона, когда случилось ещё одно необычное событие. К одному из причалов поселения приблизилась лодка, явно пришедшая издалека. Её борта были покрыты потёртыми рунами и символами, характерными для северных охотничьих племён, живущих среди холодных гор, за непроходимыми болотами.
Торговцы из этих далёких земель иногда приходили с ценным обменом – мехами редких животных, минералами, не встречающимися в землях озеранцев, амулетами, созданными горными знахарями. Но путь был долог и опасен, поэтому такие визиты происходили крайне редко, становясь событием, о котором помнили годами.
Лодка, управляемая четырьмя молчаливыми фигурами в меховых одеждах, пришвартовалась к причалу, но, к удивлению собравшихся на берегу озеранцев, пришельцы не сошли на землю. Они остались в лодке, привязав её к причалу прочными верёвками, и замерли, словно изваяния, глядя на поселение безо всякого выражения на суровых, обветренных лицах.
Вождь Варас и несколько старейшин вышли к причалу, чтобы приветствовать северян, но те никак не отреагировали на слова приветствия. Они сидели неподвижно, не пытаясь заговорить с озеранцами, а озеранцы, почувствовав странную напряжённость, не стали настаивать и отступили, обеспокоенно переговариваясь между собой.
– Что это значит? – шептались жители поселения. – Почему они не выходят? Чего ждут?
Когда солнце скрылось за горизонтом и на поселение опустились сумерки, странная лодка с её молчаливым экипажем всё так же оставалась у причала. Северяне не сходили на берег, не разводили огонь, не ели и, казалось, даже не разговаривали между собой. Они просто сидели в лодке, словно ожидая чего-то, и это ожидание передавалось жителям поселения, нагнетая тревогу.
В свете факелов, зажжённых вокруг площади, лица озеранцев казались напряжёнными и обеспокоенными. Что означало это странное стечение обстоятельств – прерванный суд над Торином, появление легендарных охотников-воинов и прибытие загадочной лодки с севера?
Торин, чья судьба оставалась нерешённой из-за всех этих событий, стоял на берегу, вглядываясь в тёмные воды озера. Его профиль, освещённый мерцающим светом факелов, казался высеченным из камня.
– Что-то большее, чем мой проступок, свело все эти силы в нашем поселении сегодня, – проговорил он тихо, обращаясь к подошедшей матери.
Сура, невысокая, пожилая женщина молча кивнула:
– Что говорит тебе твоё сердце сейчас?
Торин долго молчал, глядя на неподвижную лодку, чей силуэт чернел против светлой глади озера, отражающей звёзды.
– Не знаю. – наконец ответил он.
Так они стояли до глубокой ночи – сын и мать, один под угрозой изгнания, вторая верная ему до конца, – наблюдая за неподвижной лодкой с её молчаливым экипажем, которые, не сходя с неё стояли до утра на привязи к причалу, не пытаясь заговорить с озеранцами, а озеранцы не пытались заговорить с ними.
А в гостевой хижине пятеро легендарных охотников-воинов собрались в тесный круг, тихо переговариваясь на языке, который никто в поселении не понимал. Их лица, частично освещённые тусклым светом очага, были серьёзны и сосредоточены, как будто они решали судьбу всего поселения, а возможно, и судьбу всех земель вокруг Великого озера.
Над поселением озеранцев повисла тревожная тишина ожидания, нарушаемая лишь отдалённым уханьем ночных птиц и тихим плеском волн о борта загадочной северной лодки.
