Их крайне редкие, почти мимолётные появления в разрозненных поселениях неизменно порождали новую волну восторженных мифов и взволнованных разговоров об их сверхъестественных навыках. Каждый, кто хоть мельком видел их в бою или на охоте, клялся, что ничего подобного в своей жизни больше не встречал, и эти рассказы, передаваемые из уст в уста, с каждым пересказом становились всё более невероятными.
Пятеро молча пересекли площадь, не обращая внимания на затихшую толпу, и направились к гостевой хижине – просторному строению, только что опустевшему после отъезда рыбаков из соседней деревни.
Вождь Варас прервал застывший в оцепенении суд и, выпрямившись во весь свой внушительный рост, направился к пришельцам:
– Приветствую вас в поселении озеранцев! Давно ваши тени не падали на нашу землю.
Один из пятерых – тот, что шёл впереди, – слегка наклонил голову в знак приветствия. Его голос оказался неожиданно мелодичным, хотя и хриплым, как будто им редко пользовались:
– Благодарим за гостеприимство, вождь озеранцев. Мы пришли издалека и хотели бы остановиться на несколько дней.
Больше никаких объяснений, никаких подробностей о цели их визита. Эта немногословность была характерной чертой загадочной пятёрки, что только усиливало ореол таинственности вокруг них.
Когда пришельцы разместились в гостевой хижине, жизнь поселения словно разделилась на две части: одна продолжала свой обычный ход – рыбаки собирались в обратный путь, торговцы зазывали покупателей, дети бегали между хижинами; другая же застыла в напряжённом ожидании, сосредоточившись вокруг гостевой хижины.
Местная молодёжь, особенно юноши, мечтающие о подвигах и приключениях, не могли удержаться от любопытства. Они кружили вокруг хижины, заглядывали в окна, а самые смелые даже осмеливались подходить к двери с вопросами и просьбами рассказать о жизни в диких лесах, где лежали останки древних городов, окутанные смертельной опасностью и тайнами прошлого.
– Правда ли, что в Мёртвом городе до сих пор светятся огни по ночам? – спрашивал долговязый Нимрад, сын рыбака, мечтающий стать бродячим торговцем.
– А вы видели металлических людей, о которых рассказывают знахари? – вторил ему Терен, щуплый, но смышлёный парень с шрамами от ветряной оспы на щеках.
Но пятеро оставались молчаливыми и редко удостаивали расспросы ответом. Лишь иногда кто-то из них ронял короткую фразу, которая потом обсуждалась молодёжью до хрипоты.
– В Мёртвых городах тьма гуще, чем в самой глубокой пещере, – сказал однажды один из них – И лишь глупец ищет там древние огни.
Тем временем суд над Торином, прерванный появлением таинственных гостей, пытались возобновить, но всеобщее внимание было приковано к пришельцам. Старейшина Маэла несколько раз пыталась вернуть порядок, но безуспешно.
– Жители озёрного поселения! – наконец воскликнула она, стукнув посохом о землю. – Мы должны решить судьбу Торина, сына Хорина! Совет постановил, что за неоднократное нарушение законов племени он должен быть изгнан!
Эти слова наконец привлекли внимание собравшихся. Торин стоял гордо, его плечи были расправлены, а в глазах читалась не столько тревога, сколько усталость от непонимания.
– Если таково решение совета, я приму его, – сказал он твёрдо. – Но знайте, что действовал я не из неуважения к традициям, а из любви к девушке.
В толпе послышались протестующие возгласы. Многие, особенно молодые охотники и рыбаки, не соглашались с решением совета. Торин был добрым парнем, не самым лучшим рыбаком, но надёжным товарищем. Его неповиновение традициям могло навредить племени, разгневать духов.
